Наведу порядок в королевстве тьмы
Шрифт:
Губы, лоснящиеся от красной помады, искривились. Их уголки поползли вниз. Не скрывая разочарования, женщина подцепила ногтем нашивку с буквой «С» на моей груди и протянула язвительным тоном:
– Неужели всерьез рассчитываешь найти другую работу? С этим?
А что не так с моей эмблемой? Что она обозначает? Почему мне будет сложно найти с ней нормальную работу?
Поднявшийся ветер поволок по дороге вялый капустный лист. Пустынная площадь под багровой луной казалась все более неприветливой, а темные переулки – таящими неизвестную угрозу.
– Послушайте, а вы случайно не сдадите мне комнату на ночь? – я раскрыла ладонь, в которой сжимала медяки, и добавила, оценив свой скромный бюджет: – Или каморку? Чулан? Угол?
Рыжая особа с боевым раскрасом на лице мне не нравилась, но идея ночевать на улице, под открытым небом, не нравилась еще больше. Идти куда-то с незнакомой женщиной, владелицей борделя, было страшно, но мрачный зловонный город пугал меня до трясущихся поджилок. Сейчас улицы казались безлюдными, но мало ли какой сброд прятался в темноте. Я могла наткнуться на еще одну группу пьянчуг, как та, что сидела у костра рядом с бараками.
В общем, я решила рискнуть. Однако, взглянув на монеты в моей руке, рыжая презрительно хмыкнула. Похоже, волшебный летающий кот оказался редкостным скупердяем и бросил мне с барского плеча жалкие гроши, на которые ничего нельзя было купить. Даже пару спокойных часов под крышей.
– Я могу спать на полу, – вздохнула я, совсем отчаявшись. – В прихожей. Или под лестницей.
Женщина только кривила губы.
– Но может быть, этого хватит, чтобы оплатить какую-то еду? У вас же осталось что-то на кухне? Пирожок? Кусок хлеба? Овощи? Продайте мне хотя бы что-нибудь.
О этот голод…
Для меня никогда не было проблемой провести сутки на одной воде. Когда я сильно поправилась из-за стресса – спасибо Андрюшиной измене – то скидывала лишнее, устраивая разгрузочные дни. То есть к голоданию я была привычна. Да и ела всего несколько часов назад, вечером, на юбилее свекрови. Отчего же сейчас желудок скручивали болезненные спазмы? Неужели это переход в другой мир забрал у меня так много энергии, что организм требовал немедленно ее восполнить?
– Хотя бы хлеба? – попросила я под звуки урчащего живота.
На лице рыжей читалась скука. Новая знакомая явно собиралась отмахнуться от меня и вернуться к своим делам.
– А ночлежка здесь есть? Приют для нищих?
Я больше не могла шататься по этому злачному городу с красной луной и зубастыми драконами в небе.
– Приют для нищих? – вульгарная, размалеванная баба расхохоталась мне в лицо. – Может, где-то и заботятся о бедняках, но точно не в Эрлинг-Весте. Не отстреливают, как бездомных псов, – уже хорошо.
Колени обмякли. Я почувствовала себя оглушенной и одновременно полной мучительной, нездоровой энергии, которую надо было срочно выплеснуть. Я должна была что-то сделать. Что-то придумать. Найти приют на эту первую, самую страшную ночь.
В последнем жесте отчаяния я развернула перед владелицей борделя красивое белое платье из своего родного мира, которое по настоянию кота сменила на нищенские лохмотья. Размер у нас с рыжей был один. Возможно, ее привлечет необычный фасон моей одежды.
– Хотите экзотический наряд из другой страны?
О неудобных вопросах и нежеланных подозрениях, которые непременно возникнут, я старалась не думать.
– Что это у тебя?
Хмурясь, женщина разглядывала мой товар. Долго. Внимательно. Я уже смирилась с отказом, как вдруг рыжие брови сутенерши поползли вверх, а пальцы с грязными, обгрызенными ногтями с благоговением коснулись ткани. В свете багровой луны она отливала розовым.
– Шелк? Настоящий?
Судя по трепету в ее голосе, шелк в этом мире был чем-то редким и дорогим.
– Три золотых, – выпалила я. – И адрес ближайшей гостиницы.
Цену я назвала наугад. Никто меня по поводу местной валюты не просвещал, и я очень надеялась, что не продешевила.
Что можно купить на три золотых? Это много или мало?
Честно говоря, я даже не была уверена, что здесь в обиходе монеты из разных металлов, а не только медные, не знала их названия и номинала. Могла только предполагать.
Мне казалось, что я продвигаюсь на ощупь в густом тумане.
Радовало одно: я вовремя передумала отдавать свою единственную ценность за кусок хлеба и возможность провести ночь под крышей.
– Три золотых? Откуда же у меня с собой три золотых? – рыжая сокрушенно качала головой, пожирая взглядом шелковую тряпку в моих руках.
Фасон платья ее не интересовал. Она видела перед собой не красивый наряд, а удачную инвестицию. В маленьких темных глазках моей неприятной собеседницы сверкала жажда наживы. Это платье не собирались носить – его хотели перепродать и выручить за него гораздо больше денег, чем заплатят мне.
– Берете или нет?
Хозяйка борделя замялась. Переступая с ноги на ногу, она алчно поглядывала на вожделенный товар.
– Я не нашу на поясе таких деньжищ. Нужная сумма есть у меня дома. Пойдем. Ты ведь голодна и ищешь ночлег. Будет тебе и сытный ужин, и теплая кровать. Пойдем, пойдем. Накормлю, дам угол, даже воды натаскаю в лохань, чтобы ты могла умыться. Там и рассчитаюсь с тобой за шелк.
Вот так. Не за платье – за шелк.
Предложение звучало заманчиво, но уж слишком хитрым был взгляд рыжей, слишком сладким – тон. Все это меня настораживало. Пока хозяйка публичного дома разливалась соловьем, у моего уха тонким колокольчиком звенела тревога. Жизнь в детском доме научила, что никому нельзя доверять, а ситуация на юбилее Веры Грымзовны только убедила меня в этой мысли.
В конце концов я решила послушать интуицию.
– Знаете, я лучше подожду вас здесь. Принесите деньги сюда.
Моя собеседница будто хлебнула уксуса. Ее губы поджались, кожа на лбу собралась гармошкой.
Рыжая еще раз взглянула на платье и медленно произнесла, растягивая слова, как резину:
– Хорошо. Стой здесь, никуда не уходи, я сейчас вернусь.
Недовольная, она стремительно пересекла площадь и через пару минут растворилась во мраке бокового проулка, я же спряталась за углом красивого дома с башенками – именно на его крыше недавно сидел дракон.