Наведу порядок в королевстве тьмы
Шрифт:
С чувством будто меня предали я потянулась к стакану с соком. Вкус показался странным, но я не придала этому значения, решив, что просто разволновалась, вот восприятие и исказилось.
– Андрюша, Андрюша, помоги мне почистить телефон.
Словно сквозь пелену сна я смотрела на то, как свекровь уводит моего мужа в другую комнату.
У меня заложило уши. Голоса гостей превратились в неясный раздражающий гул, а потом и лица поплыли перед глазами.
Что со мной?
Сначала я решила, что это усталость, потом – что реакция на стресс, но голова
– Ох, Лидочка перебрала.
Передо мной возникла глумливая акулья улыбка Семеновой. Я хотела встать со стула, но начала заваливаться набок.
– Ничего-ничего, сейчас умоемся холодной водой и полегчает. Артур, помоги донести ее до ванной.
Внутри своего помутившегося сознания я вопила в панике: «Уйдите! Прочь от меня! Помогите кто-нибудь!» – но губы шевелились без единого звука.
С ужасом я поняла, что восточный красавец здесь не просто так, эта гадюка притащила его на праздник с какой-то целью. С какой? Я попыталась отмахнуться от протянутых ко мне рук, но тело словно мне не принадлежало. Мышцы были мягкими и вялыми.
Андрей! Где ты? Спаси!
Под смешки мужчин и неодобрительные взгляды женщин цепной качок Семеновой поднял меня на руки и поволок прочь из гостиной. Коридор. Глухая деревянная дверь. Голубая и синяя плитка на стенах.
Он действительно притащил меня в ванную. Дверь за нами закрылась.
В его руках я была студнем. Вареным овощем. Тряпичной куклой.
Я думала, что этот смуглый мускулистый Артур откроет воду – обещали же умыть – но, к моему шоку и ужасу, он опустился на бортик ванны, а меня усадил к себе на колени.
«Нет, не хочу».
Грубые волосатые лапы задрали на мне платье до самых трусиков. Мою безвольную голову прижали к широкому мужскому плечу. Я внутренне оцепенела, ожидая насилия, но качок смотрел на меня без желания, и в его действиях читался скорее холодный расчет, нежели похоть.
Мерзавец окинул меня оценивающим взглядом. Хмыкнув, он растрепал мои волосы и пальцем размазал помаду вокруг губ.
Что теперь?
За чем это все?
Андрей, помоги!
За дверью раздались приближающиеся шаги. Сердце подскочило и загрохотало, как бешенное.
– Пора, – шепнул бугай.
Под скрип отпирающейся двери он прижал меня к себе крепче и наклонился к моему лицу так, что со стороны, вероятно, казалось, будто мы страстно целуемся.
– Лида?
Голос Андрея сорвался от шока.
Глава 2. Но я же простила тебе измену!
В какой-то момент я отключилась, а очнулась уже на диване. Первое, что бросилось мне в глаза, – бирюзовые шторы на окнах, затем – обои в серебристых узорах. Спать меня уложили в квартире свекрови. Кинули на диван, словно куль с бельем, – ни подушки, ни одеяла. Хорошо хоть не вытащили, бессознательную, из квартиры и не оставили ночевать на лестничной клетке.
Голова раскалывалась, к горлу
О боже! Андрей!
Я ведь не успела ничего ему объяснить.
Что он себе надумал?
Почему не забрал меня домой, а бросил у своей мамочки?
Что Вера Павловна вливала ему в уши все то время, что я валялась здесь, накачанная черт знает какой химией?
Она же явно воспользовалась ситуацией и накрутила любимого сыночка.
Борясь с приступом тошноты, я принялась шарить в сумке в поисках телефона. Мой клатч нашелся на кресле, но внутри лежали только помада и кредитная карточка. Нигде в пределах видимости моего мобильного не наблюдалось. Ни на журнальным столике, ни на тумбочке с телевизором, ни на полках стеллажа с книгами.
Наверное, старая гадюка забрала, чтобы я не могла позвонить Андрею и рассказать, как все было на самом деле. Он же поверит? Должен!
Вспомни солнышко – оно и выглянет. Правда, в моей голове эта фраза прозвучала несколько иначе. Пока я рылась среди диванных подушек, сваленных кучей на кресле, дверь за моей спиной открылась, и в комнату вошла упомянутая особа.
– Проснулась, потаскуха. Как же ты могла, а? Мы же тебя, безродную, в семью приняли, за один стол с собой посадили, а ты изменила моему сыну. Почти на его глазах!
Круто развернувшись, я уставилась на свекровь в ярости.
Несколько секунд от возмущения я не могла говорить, только сверкала глазами, чувствуя, как кривится рот, а лицо наливается кровью.
Но, похоже, мой молчаливый взгляд был красноречивее слов, потому что Вера Павловна вдруг запнулась и попятилась к выходу.
– Потаскуха? – выдавила я сквозь ком в горле. – Какая же вы мерзкая, гнилая лицемерка. Думаете, я не поняла, что это вы меня подставили? Вы все. Втроем. Со своей любимой Семеновой и ее дружком. Сговорились. Гадость какую-то подсыпали мне в сок. Считаете меня совсем идиоткой?
Змея поджала губы.
Она привыкла к милой, кроткой невестке, которая из кожи вон лезет, чтобы угодить, но я устала быть доброй и уважительной, устала закрывать глаза на издевательства и постоянно глотать все то гуано, которое мне запихивают в глотку. Хочет войны – пожалуйста! Я выросла в детском доме и умела быть жесткой. С превеликим удовольствием я покажу ей ту свою сторону, о существовании которой она и не подозревала.
– Телефон! – рявкнула я.
Вера Павловна аж подпрыгнула от моего рыка. С кислым видом она полезла в карман домашнего халата и протянула мне мобильный. Через весь экран шла глубокая кривая трещина, и во все стороны от нее расходились паутинки царапин. Я боялась, что телефон не загорится, не заработает, и вздохнула с облегчением, когда пошли гудки.
– Я на вас в суд подам, – шепнула я побледневшей свекрови. – Спорим, в моей крови остались следы той дряни, которой вы меня напичкали? Сегодня же сдам анализы – и в полицию заявление писать.