Навеки твой. Бастион. Неизвестный партнер
Шрифт:
Она долго стояла на пороге своей квартиры и махала им вслед.
– Ты подумай, использовать такую старушку в качестве связного, – задумчиво сказал Карстен, когда они вышли на улицу. – А ведь именно так и было. Ты согласен?
– Во всяком случае, ни в какой читательской цепочке Гюндерсен не состоял, это ясно, – ответил Рудольф. – По–моему, отделу наркотиков придется начать новое следствие. И, наверно, на этот раз не очень сложное.
– Это хорошо, Рудольф. Мне кажется, что нам придется забрать у них часть людей. Мы им помогаем, когда нужно, а теперь они должны будут
12
Особняк Ронемов находился между Беккестюа и Гьённесом. Темный, пропитанный смолой, большой дом был обращен верандой на Берумсвейен. Веранда занимала весь фасад, с задней стороны дома был небольшой балкон.
Алисе Мейер Ронем сама отворила дверь. Она нетерпеливо посмотрела сперва на Рудольфа, потом на Карстена.
– Меня не интересуют ни мормоны, ни свидетели Иеговы, – сказала она и уже хотела захлопнуть дверь у них перед носом, но Рудольф остановил ее.
– Мы из уголовной полиции, фру Ронем. Я старший инспектор Рудольф Нильсен. А это инспектор Карстен Нильсен. Нам необходимо побеседовать с вами.
Они предъявили свои удостоверения.
Она немного растерялась: воскресенье, половина четвертого, а она еще не успела одеться. Из–под короткого клетчатого халата виднелась голубая шелковая пижама. Фру Ронем провела рукой по своим светлым крашеным волосам с африканской завивкой и сказала, извиняясь, но в то же время с вызовом:
– Я работала, не вставая, с семи утра. Заходите, пожалуйста, и извините за беспорядок.
Они прошли в большую угловую гостиную. Возле двери стоял диван и кресла, обитые темно–синей тканью с крупным узором, рядом с ними – стереосистема с четырьмя динамиками, стоявшими на полу. На темном дубовом столе лежала стопка кассет, пять низких полок тоже были уставлены кассетами.
Пианино, ноты. Газеты на круглом стуле возле пианино. Одна газета упала на пол, и никто не потрудился поднять ее.
Фру Ронем пригласила их сесть на кушетку, обитую желтым шелком, рядом стояли такие же кресла.
– Ну, так чему же я обязана посещением уголовной полиции? – поинтересовалась она.
– Знакома ли вам женщина по имени Венке Ларсен? – спросил Рудольф.
– Венке Ларсен? – Она задумалась. – По–моему, нет. Но я могла просто забыть, ведь мне приходится общаться со множеством людей. Художественные выставки, всякие собрания, встречи – и не только в Союзе писателей. Как хоть она выглядит, эта Венке Ларсен? И почему вас интересует, знакома ли я с ней?
– Мы знаем только, что она высокая, худая и похожа на итальянку. Лет ей примерно тридцать. Понимаете, три недели назад, заказывая билет на паром, идущий в Данию, она указала ваш прежний номер телефона: 53–18–94.
– Наш старый номер? Странно! Он у нас изменился четыре года назад.
Фру Ронем достала из кармана халата пачку сигарет и красную зажигалку. Когда она прикуривала, Рудольф обратил внимание, что ногти у нее коротко острижены и не покрыты лаком. Карстен, заядлый курильщик, с облегчением последовал ее примеру.
– Мой муж уехал за английскими газетами. Он, вернется с минуты на минуту. Только сомневаюсь, чтобы он знал эту Венке Ларсен. Он постоянно в плавании и редко бывает дома. Сейчас у него отпуск, но через две недели он снова уходит в море. Поговорите с ним. Мальчики тоже вот–вот вернутся.
Она замолчала и уже почти ничего не говорила, пока не хлопнула входная дверь. В гостиную вбежал забавный щенок немецкой овчарки и кинулся к фру Ронем. Следом за щенком вошел капитан Ронем – рослый человек лет шестидесяти, с седыми волосами, подстриженными «ежиком», и короткой бородкой. Он удивленно посмотрел на гостей, но ничего не сказал.
– Это из уголовной полиции, – объяснила фру Ронем и представила мужчин друг другу. – Они интересуются, не знаем ли мы женщину по имени Венке Ларсен. Я лично такой не знаю, а ты?
– Я тоже. А кто она такая?
– Она указала наш старый номер телефона, когда заказывала билет в Данию. Он у нас сменился четыре года назад.
– Непонятно! – Капитан сел и положил на стол несколько датских газет. – Английские придут только завтра. – В его голосе звучало разочарование.
– Сегодня тебе все равно не до газет, – сказала фру Ронем. – Скоро к нам придут, и у тебя не будет времени ими заниматься. – Она объяснила Рудольфу и Карстену: – Мой муж страстный болельщик футбола. Он играет в английское спортлото.
– Ладно. Неважно, во что я играю, – довольно резко перебил ее капитан Ронем. – А почему вас интересует эта Венке Ларсен?
– Потому, что она исчезла, – ответил Карстен.
– К сожалению, мы с женой ничем вам помочь не можем. – Капитан явно хотел поскорее избавиться от них. – Наверно, она, кроме телефона, указала еще и адрес?
– Да, только несуществующий, – ответил Рудольф.
– Значит, она не хочет, чтобы ее нашли!
– Резонно, – согласился Рудольф. – И тем не менее нам надо ее найти.
Вернулись «мальчики». Каю, более высокому и светловолосому, было тридцать два года, Мартину – тридцать.
Венке Ларсен?
Нет, такая им неизвестна. Они первый раз слышали это имя и не могли понять, почему она дала именно их телефон.
– Может быть, все это чистая случайность, – сказала фру Ронем. – Ведь адрес, который она указала, тоже вымышленный. Взяла и написала первые шесть цифр, какие пришли в голову. По–моему, невозможно придумать номер телефона, какого ни у кого нет или не было. Я сталкивалась с этой проблемой, на всякий случай я использую семизначные номера, именно потому, что таких у нас не бывает. Представляете себе, какой может подняться крик, если кто–нибудь из читателей, вдруг обнаружит в детективном рассказе или, хуже того, в романе свой номер телефона?
– У вас уже четыре года другой номер, – сказал Карстен. – Постарайтесь вспомнить, может быть, вы имели с ней дело четыре года назад или еще раньше? Может, она перепечатывала вашу рукопись?…
– Нет, – перебила его фру Ронем. – Свои рукописи я перепечатываю сама, потому что еще раз правлю во время перепечатки. Машинистка этого сделать не может.
– Фру Ронем, вы часто выступаете в печати. Может, четыре года назад у вас брали интервью по телефону? – предположил Карстен.