Навеки твой
Шрифт:
– Это к делу не относится, мы тратим время впустую. Сэр Найджел Терлоу требует вывести обвинительный приговор, черт бы его побрал! Извините, пожалуйста.
Аманда кивнула, ей самой хотелось выругаться.
Лорд Рексфорд превратился из ласкового пастыря в волка, пожиравшего овец. Он заметался по комнате, а собака внимательно смотрела на него, сидя у кресла Дэниела.
– Приговор вынесут приблизительно через месяц, но с каждым уходящим днем доказать невиновность все труднее.
– Я… я понимаю. – Аманда видела петлю палача, толпы зевак,
– Стоп, Рекс, разве ты не видишь, что пугаешь бедную женщину?
Рекс и сам испугался того, что ее жизнь зависит от него.
– Еще раз прошу прощения, мисс Карвилл.
– Ничего страшного. Я сознаю свое тяжелое положение и ваши трудности.
– Но вы вряд ли знаете, что сэр Найджел презирает моего отца и стремится дискредитировать его еще больше. Полагаю, леди Ройс в смятении. Иначе зачем бы она втянула меня в эту вендетту?
– Значит, я всего лишь заложница в чужой схватке? И не оказалась бы в таком положении, если бы эти два джентльмена не враждовали?
– Сэр Найджел ведь не вкладывал пистолет в вашу руку?
– Нет, я сама его взяла.
– Очень хорошо, тогда давайте начнем. Оружие было у вас в руках. Сэр Фредерик убит. Вы застрелили его? Это простой вопрос, требующий простого ответа.
– Нет. Я много раз желала ему смерти, но я не убивала его. Не убивала!
– Не спеши, – предостерегая, поднял руку Дэниел. Рекс кивнул.
– Синяя правда, – только и сказал он.
Все молчали, обдумывая его слова. Аманда решила, что ее спасители сумасшедшие. Наконец виконт сказал:
– Было бы легче, если бы вы убили подонка.
– Почему?
– Тогда можно было бы доказать, что вы защищались при угрозе жизни, найти смягчающие обстоятельства. Вы думали, что в дом забрался грабитель, и тому подобное. Тогда мы смогли бы добиться, чтобы вас осудили условно и отпустили под опеку леди Ройс или навсегда выслали из страны.
– На каторгу в Австралию? – задохнулась Аманда. – Далеко не все мужчины выживают по дороге туда, что уж говорить о женщинах.
– Нет, я имел в виду Индию или колонии. Или даже одно из отдаленных владений моего отца.
– Но я не могу жить на содержании у вашего семейства. Или довести вашу матушку до того, что она станет изгоем в Лондоне. – Она повернулась к Дэниелу: – Вы видели, что произошло из-за вашей мелкой бестактности. Леди Ройс подвергнут остракизму, если она предоставит кров убийце. – Аманда вскинула подбородок. – Я никого не убивала и признаваться мне не в чем.
– Очень хорошо. Если вы невиновны, то кто виновен? Вы знаете?
– Нет. Я голову сломала, но ни на кого не могу подумать. Я не знала партнеров отчима. Он редко принимал гостей, а дела обсуждал в клубах.
– А как насчет дворецкого? – поинтересовался Дэниел. – Ведь всегда убийцей оказывается дворецкий, если не ревнивый супруг или супруга.
– Хэрзтон пронырливый и хитрый, он никогда бы не оставил оружие на полу.
– Возможно, вы спугнули его, и он запаниковал.
– Зачем
– Действительно, зачем? – спросил Рекс, роясь в секретере графини в поисках карандаша и бумаги. В одном из верхних ящиков лежала маленькая пачка писем, перевязанная голубой лентой. Письма подозрительно походили на послания, которые он отправлял графине дважды в год в ответ на подарки ко дню рождения и к Рождеству. Рекс захлопнул ящик и нашел то, что искал, в нижнем. – Вашу сводную сестру и ее тетю можно вычеркнуть из списка подозреваемых. Насколько я понимаю, они оставались на балу, пока за ними не послали после того, как прибыли стражники. Странно.
– Нет. Сомневаюсь, что они заметили мой уход.
– Так вот как о вас заботятся?! – Дэниел помрачнел, как грозовая туча. Он бы со своей сестры в Лондоне глаз не спускал.
– Элейн слишком волновалась на своем первом балу в «Олмаке», а ее тетя, мисс Гермиона Холи, сестра сэра Фредерика, сидела с другими компаньонками, высматривая подходящих женихов. Элейн беспокоится обо мне.
– И все же она не помогала вам, когда вас арестовали, – сказал лорд Рексфорд. Это было утверждение, а не вопрос.
Аманда впилась в него взглядом.
– Ей семнадцать, что она должна была сделать? Ее отец умер ужасной смертью. Говорили, что она и мисс Холи на следующий день покинули Лондон, чтобы похоронить баронета на семейном кладбище в Гемпшире.
– Отлично, значит, они не подозреваемые и не свидетели. Почему вы не начинаете сначала?
– Я много раз рассказывала свою историю. Наверняка вы знаете все детали из газет, от слуг, из городских сплетен.
Дэниел кивнул, Рексфорд, не обращая внимания, делал пометки в блокноте.
– Мне нужно услышать это из ваших уст, потому что доказать невиновность в этом случае гораздо труднее, чем вину.
– Но я не совершала преступление!
– Я знаю. – Рексфорд коснулся ее руки и тут же отдернул пальцы. – Но мне нужны подробности. Скажем, возникнет вопрос о вашем жемчуге. Вы можете доказать, что он принадлежит вам, у вас есть счет из магазина?
– Он принадлежал моей матери.
– Значит, он завещан, и слуги помнят ожерелье. Легкое доказательство. А если скажут, что у вас есть бриллиантовое ожерелье?
– У меня его нет. Сэр Фредерик продал его и другие драгоценности матери, чтобы заплатить лечившим ее докторам, как он уверял.
– Но вы могли сами продать ожерелье или выбросить в мусорный ящик. Тогда против доводов обвинения были бы только ваши слова!
– Понятно. – Аманда теребила нитку жемчуга на шее.
Рекс кивнул:
– Это гораздо тяжелее доказать, но возможно. А теперь вернемся к началу печальных событий. Нет, пожалуй, расскажите о своей жизни в доме сэра Фредерика.
Аманда рассказала о браке матери, о ее угасании и смерти, о гневе сэра Фредерика. О том, как он незаконно присвоил ее наследство и украл приданое, и она оказалась в роли бедной приживалки.