Навеки твой

Мецгер Барбара

– Я хочу знать, платил ли баронет по счетам. Портной может рассказать многое, если захочет. Как и камердинер. Где он был в тот вечер?

– Я не знаю. Кажется, я видела его потом, когда поднялась суматоха. Его зовут Брюссо.

– Еще один француз-камердинер? Гм…

– Не придавай этому большого значения, кузен. Французские слуги теперь в цене, считается, что иметь их очень стильно.

– Сэр Фредерик одевался по последней моде?

Аманда и Дэниел отрицательно покачали головами.

– Как насчет сына сэра Фредерика?

– Я

не знаю, как одевается Эдвин Холи и есть ли у него камердинер. Эдвин и его отец жили порознь. Он уехал несколько лет назад, и с тех пор я его не видела. Думаю, он живет в Хок-Хилл, поместье Холи в Гемпшире. Сэр Фредерик ненавидел провинцию и разорил имение, выжимая из него все, что можно. По закону он не мог лишить Эдвина титула баронета или продать владение, хотя слуги намекали, что сэр Фредерик сверх меры влез в долги. Возможно, он повздорил с сыном из-за арендной платы и закладов, но точно я не знаю.

– У наследника был повод положить этому конец?

– Только не Эдвин. Он такой приятный молодой человек!

Всем известно, что самые приятные люди совершают ужасные вещи, когда жизнь вынуждает. Пустующие поля и голодающие арендаторы могли довести человека до отчаяния.

– Я знала бы, если бы он был в Лондоне. Элейн сказала бы мне.

Рекс пометил, что надо послать человека в Гемпшир.

– Прекрасно, последний вопрос: Кто тот джентльмен, с которым вас видели?

– Я же сказала: мистер Чарльз Ашуэй, из Дерби-Ашуэйз, семьи баронов.

– Нет, не этот, другой.

– У меня не было других поклонников, сэр Фредерик всех разогнал.

Рекс изучал свои пометки.

– Говорили, что время от времени вы отлучались по ночам.

Аманда смотрела на пылающий в камине огонь.

– Это не имеет никакого отношения к убийству.

– Разумеется, имеет. Вы встречались с мужчиной за пределами вашего дома?

– Я не буду говорить об этом.

– Но вы этого не отрицаете?

Аманда молчала.

Рекс тихо выругался.

– У вас есть синяя накидка?

– Вы должны знать, что есть.

– Ее прислали с вашими вещами из дома?

– Не знаю, вещи распаковывала няня.

Рекс пометил, что и это надо выяснить.

– Вас несколько раз видели по ночам в парке напротив дома сэра Фредерика и опознали по синей накидке.

Снова Аманда ничего не сказала, только потерла рукой лоб от нарастающей головной боли. Разговор был закончен.

Глава 10

Все, что она сказала, – правда. Но о чем она умолчала? Похоже, что мисс Карвилл все-таки в чем-то виновата.

Черт, чем дальше, тем больше тайн.

– Что скажешь? – спросил Рекс кузена после того, как няня увела Аманду в спальню, закутав в плед.

Рекс готов был отнести ее на руках, но няня смотрела на него с таким негодованием, будто это он повинен в плачевном состоянии гостьи. Отступив в сторону, Рекс придержал дверь.

– Думаю, она бриллиант чистой воды. Золотые завитки, мягкие как шелк, маленький

носик очаровательно вздернут. Карие глаза, когда не наполнены слезами, такие сладкие, а что касается форм… – Дэниел повел перед грудью руками, дабы не обсуждать женский бюст в гостиной тетушки. – Но я предпочитаю женщин покрупнее. Я боялся бы сломать эту фарфоровую куколку.

Рекс знал, что мисс Карвилл мягкая, а не ломкая, как фарфор.

– Я спросил, что ты думаешь об уходе от ответа на вопрос о мужчине, с которым она встречалась.

Рекс бродил по гостиной, поправляя то позолоченные бронзовые часы на каминной полке, то лежавшую книгу. Он больше думал о женщине, которая только что ушла, чем о той, что жила здесь. Он давно перестал думать о леди Ройс, во всяком случае, убедил себя в этом.

– Она отказалась отвечать, с кем встречалась ночью, нарушая все правила приличий. И в то же время она охотилась за мистером Ашуэем, надеясь выйти за него. – Рекс не мог решить, что хуже: неискренность мисс Карвилл, пренебрежение моралью или отсутствие чести.

– Возможно, парень неподходящий, скажем, слуга, и она знала, что ее отчим никогда не даст согласия на брак. А может, он женат. И она скрывает его имя, чтобы жена не узнала.

– Или она защищает своего возлюбленного от закона. – Рекс просмотрел свои записи. – Хотя она сказала, что не знает, кто убил Холи. Цвет был ярко-синий, без всяких примесей.

– Тогда она не подозревает своего приятеля из парка, а ты обвиняешь ее в легкомыслии, не зная фактов. У нее могла быть масса причин выходить ночью вовсе не для того, чтобы встречаться с любовником.

– Назови хоть одну.

Дэниел сосредоточенно свел брови.

– Почему ты ее не спросил?

– Я это сделал, и она отказалась отвечать.

– Нет, спроси, есть ли у нее возлюбленный, а не кто он. У тебя от этого причинное место в узел завязывается.

– Нет!

Дэниел, улыбнувшись, почесал подмышку. Верити, для которой истина – это косточка с мясом, вздохнув, улеглась у него в ногах.

Рекс впивался взглядом в обоих предателей.

– Кроме того, няня Браун сумела вбить мне в голову правила приличия – подобные вопросы дамам не задают. Как ты себе это представляешь? «Как поживаете, мисс Фербелоу? Позвольте пригласить вас на танец. Кстати, вы девственница?»

Дэниел расхохотался.

– Выяснив все с такой прямотой, некоторым беднягам в первую брачную ночь не пришлось бы узнать, что краснеющая новобрачная собирала розочки с садовником. Счастливых браков было бы больше.

Рекс не улыбнулся. У него и так загадок больше чем у сфинкса, лишние ему не нужны. Ему и без того надо выяснить, почему графиня хранит его учтиво-холодные письма и почему его детский портрет висит в ее гостиной. Почему мисс Карвилл не назвала человека, с которым встречалась в парке, даже чтобы спасти собственную жизнь? Она его так любит? И почему это волнует Рекса? Почему французы-камердинеры плодятся как грибы?