Навигатор. Покрова Ахерона
Шрифт:
– Прости за этот цирк, – выдохнул устало, прислонился спиной к темной шершавой стене лифта.
Наталья молчала. В ее голове ничего не складывалось. Только что собравшийся паззл, только что найденные объяснения рассыпались в труху после того, как Ираль выставил капитана вон и забрал из его рук карту допуска. Выставил. Капитана линкора. За дверь. Неслыханность происходящего, тон, с которым это было сделано и покорность, с которой было принято капитаном, наводили только на одну мысль:
– Ты не просто Ираль Танакэ Смиринг,
Ираль продолжал смотреть перед собой. Когда двери лифта распахнулись, выпустив их в верхний, жилой этаж линкора, первым вышел, уверенно зашагал по коридору. Так, будто он здесь бывал раньше. И не раз. Прямо, поворот налево. Снова прямо до упора. Влево.
Подсвеченная холодным бело-лунным светом дверь с окрашенным красным табло допуска. Клириканец поднес к нему узкую карту, отобранную у капитана Сувора, дождался звукового сигнала и синего индикатора на табло.
Отошел в сторону, жестом приглашая Наталью пройти внутрь первой.
Та, крестив руки на груди, пристально наблюдала за ним.
– Проходи, пожалуйста. – Повторил просьбу более настойчиво.
Наталья шагнула внутрь.
Темные стены цвета янтаря, золотистая мебель, желтый шар светового табло, который спускался с потолка в центре комнаты. Ведущие в другие помещения двери, тоже янтарно-золотистые. Широкие прямоугольники демоэкранов.
Запах мяты с примесью полыни и чабреца. Жарко.
Наталья еще у трапов расстегнула ворот комбинезона, справляясь с непривычной духотой на линкоре. Сейчас же не выдержала – дернула язычок молнии вниз, оголив шею. Вытерла тыльной стороной ладони пот со лба.
Когда обернулась, Ираль настраивал кондиционирование, повернул вниз регулятор температурного датчика, настроил уровень влажности. Из узких щелей под потолком потянуло свежестью и прохладой.
– Так тебе комфортнее? – спросил.
Наталья кивнула:
– Да, спасибо. Но ты не ответил на мой вопрос.
Клириканец пожал плечами:
– Я не могу сообщить ничего нового. Мое имя Ираль Танакэ, тебе оно известно. Я воспитанник, ученик Грацца Иргана. И это тоже тебе известно. Адальяр – имя моего рода.
– И в честь твоего рода назван военный линкор? Это нормально у клириканцев? Тебе оказывают на нем едва ли не царские почести.
– Это протокол, Наталья. Не более, – клириканец занял одно из кресел, устало уперся локтями в колени и положил голову на скрещенные руки.
Наталья изучала его – в его ответе не оказалось собственно ответа на ее вопрос. И это не отпускало. Она поджала губы, сформулировала иначе:
– Скажи, на твоей планете Адальяры – влиятельный род, верно? Настолько, что может повлиять на решение Совета Рода? И по этой причине Теон отправил тебя на Клирик. Так?
Ираль посмотрел на нее прямо, спокойно и с достоинством. Медленно выдохнул:
– Адальяры – царский род. Поэтому да, Теон отправил меня не просто
Наталья осеклась, с сомнением окинула взглядом клириканца, его потертый, видавший виды китель, длинные артистические пальцы – чуткие и сильные, она помнила, как они вели ее через торсионное поле:
– Ты хочешь сказать, что ты… типа царевич? Наследник престола или как там у вас это называется? – Он выдержал ее взгляд, узкая щель зрачка расширилась на мгновение, но тут же погасла, утонув в золотисто-оранжевом. – Почему ты скрывал это?
Ираль порывисто встал, отошел к демоэкрану, на котором горели пока неактивные полупрозрачные символы – данные о маршруте, времени перехода в транзакцию, времени прохода через Око и высадки на Клирике.
– Скрывал?! – Он раздраженно наблюдал за тем, как меняется окраска загрузочной шкалы – «Адальяр» готовился к транзакции в сектор Клирик-1. – Вы все знали, что я смиринг. Я пояснил, что это ученик. Разве моя вина, что ни Паук, ни Крыж не заглянули в словарь? Тогда бы они узнали, что смиринг – это не просто воспитанник, а наследник, принятый на воспитание.
Наталья задумчиво уставилась на собственные руки.
– Ираль. Ответь мне. – Он медленно развернулся на ее изменившийся голос: – Ты сейчас направляешься на Клирик, чтобы что? Вступить в права? Что Теон конкретно от тебя хочет?
Клириканец покачал головой:
– Это не так просто. Грацц – мой патрон…
– У нас это называлось «регент», верно?
Ираль кивнул:
– Вероятно, так. Я могу принять трон после совершеннолетия…
Наталья взглянула с удивлением, подавила лукавую усмешку:
– А ты еще нет?
– Нет. Совершеннолетие определятся по факту выбора ойали…. Это пара. Что-то вроде этого. Не знаю, как тебе объяснить понятнее. Это нужно для того, чтобы правитель был так же уязвим, как и его подданные, чтобы ему было что терять, о благополучии кого радеть. Это связь с землей, с домом.
– Что-то вроде жены? – Наталья начинала злиться. – Ираль. Мало времени! Я пытаюсь понять, что делать по прибытию. Что мне делать по прибытию! А я из тебя информацию буквально клещами тяну!
Он опустился в кресло напротив, но глаз не поднимал. Заговорил тихо, отрывисто:
– Царица в понимании моего народа – это Всеобщая мать и гарантия благоденствия. Если бы я был рожден девочкой, то регентства не потребовалось, и я вступил бы в права еще пять лет назад, после смерти отца.
– У вас что-то вроде матриархата, я правильно понимаю?
Ираль задумался, покачал головой.
– Не совсем. Решение принимает царь, опираясь на согласие Рода и Закон. Оайли – это гарантия того, что у него будет наследник. Это правило защищает нас от распрей, от споров о праве на трон. Царь, вступая в свои права, должен быть с оайли. Это означает, что у народа будет наследник.