Навигаторы Апокалипсиса

Шалыгин Вячеслав Владимирович

– Туманно, Локатор, но я тебя понял, – Гуськов взглядом указал на подъезд здания ФСБ. – Выгружайся.

Ни дежурный в холле, ни секретарь в приемной генерала, ни сам Мазай против присутствия Локтева ничего не имели. Мазич даже поздоровался с Локатором за руку и усадил его напротив Гуськова за столик для совещаний. И перед тем, как приказать секретарю сделать кофе, генерал поинтересовался у Локтева, нужны ли старшему лейтенанту сахар и сливки. Так что, какие бы ни имелись у Локтева претензии к генералу, оперативник был временно нейтрализован.

Гуськов допускал, что, если ситуация созреет, Локатор все-таки выскажется.

Но это если созреет. Все-таки раздолбай и дурак – это разные категории людей, и Локатор принадлежал к первой, но никогда не относился ко второй.

Да, иногда он притормаживал, иногда лез в бутылку или озвучивал какую-нибудь нелепость, но все в пределах допустимого. Например, довести до кипения подполковника Самсонова, замначальника оперативно-поискового отдела Управления ФСБ по Москве, то есть бывшего непосредственного начальника Гуськова и его ребят, – это запросто. Ведь Локтев не без оснований полагал, что на прежнюю работу Гуськов и его команда не вернутся, а значит, маленькая месть красномордому кровопийце, который задолбал весь отдел своими мелочными придирками и показушной требовательностью, не будет стоить Локатору слишком дорого. Разве что Самсонов каким-то образом тоже попадет в Центральный аппарат ФСБ. Но это вряд ли, там своих бездельников хватает.

Так что на Самосе Локтев отрывался, точно зная, что делает. А вот с генералом расклад другой, ему дерзить или высказывать претензии без веских на то оснований – себе дороже. Один-два козыря в игре против такого мастера – это мизер, ноль шансов.

Окончательно лишил Локтева всех козырей новый демарш Мазая. Генерал бросил Гуськову пару ободряющих фраз и вдруг снова обратился к Локтеву. Теперь со словами сочувствия по поводу всего, что довелось пережить старшему лейтенанту в Старом мире. Особенно печальным и участливым сделалось лицо у генерала, когда он упомянул о погибшем на глазах у офицера «прототипе» и членах его семьи.

«Интересно, кто ему об этом доложил? – Гуськов незаметно усмехнулся. – Клименко? Вряд ли. Кто-то из моих? Кто? Стрельцов? И когда успел? После того, как вытащил ребят из мясорубки в Строгино, я почти сразу развез их по назначению: Локатора и Трощинского в госпиталь, а Стрельцова прямиком к нему домой. А позже я встречался с Мазаем, и у генерала даже для меня, перспективного контрнавигатора, нашлось всего-то минут двадцать. Выпили по чашке кофе, коротко переговорили и разбежались. Очень уж много дел у генерала накопилось. Где Мазай нашел время для встречи еще и со Стрельцовым, а главное – зачем? Непонятно».

– Это были не мои дети… – опустив взгляд, глухо проронил Локтев, комментируя «сочувственную» речь Мазая. – Мои дома. Спят еще.

– Да, так и есть, – согласился Мазай. – Твои дети живы и здоровы. Проснутся, Саша в школу пойдет, а Дима в садик. Все как обычно. И жена твоя в порядке. Ольгой зовут, верно? А то, что произошло в другой реальности, для тебя, коренного жителя этого мира, все равно что сон наяву. Кошмарный сон, тяжелый, удручающий, но ведь на жизнь он не влияет, так зачем его бояться? И зачем переживать о том, что случилось с «прообразами» твоих родных? Главное, что здесь, в этой реальности, они живы и здоровы. В общем, хорошо, что ты держишься молодцом, старлей. Одобряю. Продолжай в том же духе.

Гуськов покосился на Локатора и понял, что Мазай выиграл эту короткую схватку вчистую, нокаутом в первом же раунде.

Локтев был поставлен на место буквально в два счета. По лицу старшего лейтенанта было видно, что он начисто забыл обо всех своих претензиях и осознал, насколько он мелкий винтик, какая он пешка в играх планетарного масштаба. В играх, в которые с завидной легкостью играет Мазай. Великий, могучий и ужасный, но справедливый и такой демократичный. Кофе наливает каким-то там… микробам, сочувствует им, приободряет. Недосягаемого уровня человек! Глыба! Скала! Эверест!

Короче, едва стартовав, Локтев сошел с дистанции.

«Как раз потому, что Локатор не дурак, он вовремя сообразил, чем дело пахнет, – подумалось Гуськову. – С такого «Эвереста» рухнешь, костей не соберут. Интересно, кто настучал еще и что Локатор «имеет песен»? Не мог же Мазай прочитать мысли Локатора или по лицу угадать, что старлей припрятал какой-то камень за пазухой. Олег, водитель, доложил? Оперативно! Или дело опять в Стрельцове? Допустим, со слов капитана Мазай понял, что действительно прокололся, продумал, как это исправить, и вот сейчас нанес упреждающий удар. Тоже вариант. Спасибо в этом случае капитану Стрельцову. Вот уж воистину: «На хрена нам враги, когда у нас есть такие друзья?» Надо будет выяснить у Локатора, что же все-таки за компромат он откопал? Жаль, сразу не спросил. Теперь даже мне может не сказать, очень уж серьезно Мазай его придавил».

– К делу, – Мазай обернулся к Гуськову. – Мне доложили о происшествии в госпитале. Я не понял только, какого рожна ты там делал, майор? Решил навестить Клименко?

– Так точно, – Гуськов и глазом не моргнул.

– Ночью? – Мазай окинул майора холодным, изучающим взглядом.

Обычно так смотрят, когда ни на грош не верят и намекают, что любая, даже мизерная неточность или замешательство будут расценены как попытка ввести в заблуждение. Но Гуськову скрывать было нечего, и он выдержал это испытание.

– Вечером, – спокойно ответил майор. – Прибыл в двадцать два ноль пять. Водитель может подтвердить.

– Адская машинка сработала в десять сорок три, – Мазай прищурился. – Сорок минут беседовали? И о чем?

– Беседовали минут десять, – Гуськов покачал головой. – В два приема. Я выходил ненадолго.

– Вот с этого места поподробнее, – потребовал Мазай. – Судя по записям с внутренних камер, ты не выходил, а выбегал. А перед тобой из палаты Клименко вышел кто-то еще. Кто это был, почему ты за ним погнался, зачем стрелял? А главное, на кой черт нырнул за этим навигатором в Старую реальность? Жить надоело? Герой-одиночка, твою мать! Брюс Виллис хренов! Докладывай по существу!

– Разрешите с момента, когда мы с Клименко начали разговор?

– Валяй, – Мазай неожиданно смягчил интонации и откинулся на спинку кресла.

– Мы телефоны перепутали, – начал Гуськов. – Точнее, это я перепутал. Когда мы из Старой реальности вернулись и Глеб сознание потерял, я его айфон поднял и в карман себе сунул. А когда в «Скорую» майора грузили, я случайно свой «Самсунг» ему в карман положил. Потом аврал в Строгино случился, потом мы с вами разговаривали, не до звонков было. В общем, обнаружил я подмену только в начале десятого. Без своего телефона, сами понимаете, трудно, вот я и решил не откладывать. Тем более, до полуночи, как вы приказали, домой съездить все равно не успевал. Вот и отправился в госпиталь…