Навигаторы Апокалипсиса
Шрифт:
– Не знаю. Надо подумать. Не найдешь – вернусь, помогу. Но сначала неотложные дела: Павел, разговор с народом, и… еще мне очень интересно узнать, кто успел предупредить Мазая о нашем прорыве? Генерал ведь не просто нас поджидал, он успел подтянуть резервы. Значит, кто-то заранее рассказал ему о наших планах. Кто-то из первого, так сказать, эшелона. Из тех, кто узнал о плане прорыва сразу, как только мы приняли решение собирать народ.
– О-о, это вы надолго можете там задержаться!
– Значит, так тому и быть. Но ты все равно будь готова, что с тобой свяжутся.
Водолей окинул взглядом комнатку, присматриваясь к инвентарю: не найдется ли что-то полезное, что пригодится в предстоящем рейде.
– Биту возьмите, – посоветовала Юля.
– Толку от нее, – Водолей покачал головой. – Аптечка тут есть?
– Не знаю. Сейчас поищу.
– Я сам. Ты пока воды набери и сумку найди какую-нибудь.
Водолей кивком указал на пустую полуторалитровку из-под минералки.
Аптечку Водолей не нашел. Отыскал только пару мотков эластичного бинта. Юле повезло больше. Она нашла небольшой рюкзачок и упаковку женских прокладок. Водолей сложил все в рюкзак, сунул туда же бутылку с водой, украденный Юлей у медиков халат и закинул ношу на плечо.
– Встретимся… – Водолей задумался. – Позвоню, короче, как вернусь. Тогда и договоримся, где встретимся. Не я позвоню, значит, Павел или Ира… его жена. Или Козерог. Будь осторожна, Юльча. Домой не возвращайся. Есть где заночевать?
– Найду, – Юля вздохнула. – А если не вернетесь, мне что делать?
– Жить, Юльча, – Водолей обнял ее за плечи и чмокнул в носик. – Все. Пока.
Юля хотела что-то сказать, но в последний момент передумала. Просто кивнула и отвернулась. Когда она снова повернула голову, Водолея в комнатке уже не было. Юля опять тяжело вздохнула и села на кушетку.
И в ту же минуту в двери щелкнул замок.
Юля вскочила и хотела было броситься к стеллажу, чтобы схватить отвергнутую Водолеем бейсбольную биту, но не успела. Дверь открылась, и на пороге возник высокий, коротко стриженный незнакомец в черном полупальто.
– Здравствуйте, Юлия, – сочным баритоном произнес незнакомец. – Обыскался вас. Разрешите представиться, генерал ФСБ Мазич. Он же контрнавигатор Мазай.
– Убийца навигаторов, – удивительно ровным, холодным и взрослым тоном уточнила Юля.
– Как вам будет угодно. Надеюсь, госпожа Михайлова, вы не попытаетесь…
– Сбежать в Старый мир? Нет, генерал, не попытаюсь, – Юля неожиданно усмехнулась. – Только уж и вы не сделайте какую-нибудь глупость… господин Мазай.
– Интересно, – генерал сунул руки в карманы, чуть склонил голову набок и смерил Юлю пристальным взглядом.
– Оружие вам не пригодится, – Юля кивком указала на правый карман генеральского полупальто. – Вы ведь хотели сначала поговорить. И только после беседы вы примете решение, жить мне или нет.
– Правильно, – Мазай недоверчиво усмехнулся. – Откуда вы знаете?
– Вы так делаете со всеми навигаторами. Кого-то после беседы вы убиваете, а кого-то отпускаете. Как, например, Водолея и Тельца. Что за игру вы ведете, генерал? Вы проводите селекцию? Отбираете самых лучших из нас? Но зачем? Надеетесь, что все остальные соберутся вокруг лучших, и вам удастся прихлопнуть нас одним ударом?
– Очень интересно, – Мазай вынул руки из карманов и сложил на груди. – И, главное, неожиданно! Селекция… Откуда вы знаете такие слова? Вы меня удивили, Юлия, не буду скрывать. Просто поразили. Такое хладнокровие и такая проницательность у столь юной особы! Оружие мне действительно не понадобится. Вы свободны.
– Ждете, что я тоже удивлюсь? – Юля взглянула на Мазая исподлобья.
– Нет, – Мазай усмехнулся и шагнул в сторону. – Идите, Юлия. Но имейте в виду, я всегда буду поблизости. Ни вам, ни вашим друзьям от меня не спрятаться.
– Ах, генерал, – Юля вздохнула и поморщилась. – Вам кажется, что вы все знаете? Не обманывайте себя. Вы не знаете и сотой доли правды ни обо мне, ни о моих друзьях. Ни о себе. Прощайте, Мазай.
– До свидания, загадочная барышня, – генерал церемонно поклонился и вновь усмехнулся. – Надеюсь, новое свидание состоится в более подобающей обстановке и мы сможем обменяться нашими знаниями.
– Да, мы встретимся, но будет поздно, Мазай. Поздно для вас. Запомните эти слова.
Юля выскользнула за дверь и исчезла в вечерних сумерках.
Мазай некоторое время постоял, задумчиво изучая обстановку в инвентарной комнатке, затем кивнул, словно подтверждая этим телодвижением какие-то мысленные выводы, вышел и запер дверь. Ключ он положил в прозрачный пакетик и сунул в карман.
Москва, 20 декабря 2012 года
Прав был Стрельцов, в году всего два настоящих праздника: Новый год и день рождения. И настоящие они не только потому, что их нельзя отменить. Отношение к ним достоверно указывает, на каком этапе жизни ты находишься. Когда перестаешь с затаенным восторгом ждать Новый год, закончилось детство, когда больше не радуют дни рождения – молодость. Когда начинаешь думать, что это никакие не праздники, а цифры обратного отсчета – заканчивается жизнь.
Впрочем, и отношение к профессиональным праздникам – не менее точный индикатор. Сначала гордишься причастностью к профессии, празднуешь с душой, с размахом. Затем задор проходит, тосты говоришь короткие, выпиваешь мало, а потому домой уходишь рано и на своих двоих. Ну, а под дембель откровенно скучаешь на «торжественных», потягиваешь минералку на фуршете, ссылаясь на то, что за рулем, а скупые государственные подарки, не распечатывая, забрасываешь на антресоли. И это верный признак, что пора в отставку.
Сегодня Гуськов завершил второй этап. Днем вроде бы выпил кедровки, но вечером, когда прибыл по известному адресу, от участия в торжественных мероприятиях отказался. Сразу прошел в крыло, где располагался небольшой обеденный зал и кафетерий для высших чинов. Там его и встретил Мазай.
В обеденном зале тоже царила слегка расслабленная атмосфера, но никаких других примет праздника Гуськов не уловил. И хорошо. Праздновать ему не хотелось. И не только потому, что сегодня он решил, что переходит на новый, предпенсионный уровень отношений со службой. В первую очередь Гуськова угнетали сегодняшние безвозвратные потери. И свои, и чужие. Хотя свои, конечно, как та рубашка, были майору гораздо ближе. Только не к телу, а к душе. То, что удалось спасти хотя бы троих, подслащивало пилюлю, но не сильно. Геша, Парус, Шипулин… ушли навсегда. Теперь с этим Гуськову предстояло жить и как-то мириться.