Навигаторы. Смотрительница
Шрифт:
Я поклонилась наместнику:
– Благодарим за оказанную честь!
Нас снова вели – в этот раз очень долго – по залам и коридорам. Мы то ехали на лифте, то мчались на транспортёре, то поднимались и спускались по лестницам. Войдя наконец в просторную комнату, я с любопытством осмотрелась. Светлые стены, узорчатый потолок скрыт в полумраке. В центре комнаты на небольшом помосте сидит очень старая женщина, закутанная в парчовые ткани, как в кокон. Открыты только её лицо и кисти рук.
Женщина сидела с закрытыми глазами, рядом с ней стояли две чаши-курильницы.
Из чаш поднимался дымок. Не сказать, что неприятный, но он вызывал опасения: вдруг это какой-нибудь лёгкий наркотик, чтобы нам поверилось во всё, сказанное этой женщиной. За помостом, на котором расположилась оракул, стояла охрана. Женщина открыла глаза, и я с трудом подавила возглас. На нас смотрели тёмно-фиолетовые, чуть светящиеся глаза. Женщина подняла руку, показала на Киниру и поманила её пальцем. Кинира сделала пару шагов и остановилась.
Смерть в прошлом отпустить давно уж надо.
Коль сможешь ты, другая жизнь – твоя награда.
Слова раздались в зале, хотя оракул не открывала рта. Как ни странно, но голос оказался молодым, он никак не сочетался с внешностью предсказательницы. Оракул перевела взгляд на Нарино, и оно тоже сделало два шага вперёд, встав на место, где только что стояла Кинира. И снова прозвучали слова в пустом зале:
Ты с выбором скорей определись,
Ведь от него зависеть будет жизнь.
Провидица обратила свои невероятные глаза на Арэниэля:
Обида коль и дальше спутником останется,
То дева сердца не тебе достанется.
Рэн поклонился старой женщине и встал на место. Моё сердце бешено забилось, у меня задрожали колени, а на глаза навернулись слёзы: у Рэна есть любимая девушка! Я с трудом подняла глаза на оракула. Она, не мигая, смотрела на меня, взгляд этих необыкновенных фиолетовых глаз, казалось, проникал в душу. В этот раз с предсказанием она не спешила. Долгие секунды старая женщина сверлила меня взглядом и наконец её слова прогремели в зале:
Путь длинный и опасный у тебя,
В начале всех начал сперва познай себя.
Мы летели домой, и каждый думал о своём. На лице Нарино блуждала улыбка. Ему, видимо, всё было ясно. Кинира задумчиво смотрела в иллюминатор, Рэн положил свои клинки на колени, прикрыл глаза. Он тоже, похоже, что-то решал для себя. Я же… я же кристально ясно осознала, ещё там, в зале оракула, куда мне следует отправиться.
Меня зовёт Точка начала.
Глава 4
Рэн
Мне срочно нужно было занять руки: когда я работал с камнями, мне хорошо думалось. Нет, за гравировку или изготовление модели для литься я сейчас взяться не мог – слишком тонкая работа, требующая внимания. А вот огранить несколько камней для последующего изделия – это было то что нужно. Я закрепил камень и начал обдирку рубина…
Так много всего произошло за вчерашний вечер. Я ревновал. Ревновал Линн к этому Нарусурию. Она же большую часть вечера злилась. Все её эмоции я уловить не смог – слишком много разных мыслящих, чувствующих существ оказалось в зале, но очень чётко я различил страх Одалинн, а потом и её гнев. Казалось, я даже различал его оттенки: злость на себя, на глотерианца, на кого-то в зале.
Я же испытывал самую настоящую ярость! Злился на Кларениссу за представление, устроенное в зале. Подумать только, эта дева ревновала меня! Да у неё же есть свой постельный навигатор, смотритель, у которого она служит, по-хозяйски прижимал её к себе. Злился, что не смог вовремя спровадить бывшую любовницу, что не смог станцевать этот страстный танец с Линн. Ещё тогда, на маяке, на тренировке, я решил, что танец Вауши буду танцевать только с Линн. Ну и чего стоили мои решения? Тяжело было себе признаться, что я злюсь на… Одалинн за то, что она так вызывающе-притягательно выглядела. Глубокий вырез на спине её платья так и манил прикоснуться к коже, а эти чёрные чулки на ногах… Я провёл бы по ним пальцами, когда она закинула бы в одном из па свою ногу мне на талию…
Я остановил огранку. От воспоминаний в штанах стало тесно. Я усмехнулся. Рэн–горячие трусы, кажется, так в своих сплетнях меня называли слуги владения в те дни, когда мать поселила на хозяйском этаже своих ассистенток. Я походил по мастерской, положив ладони на шею, разминая её. Вернулся мыслями ко вчерашнему вечеру. Мне так хотелось укрыть маленькую смотрительницу от всех липких взглядов и самому кружить её в этом чувственном танце. Я неосознанно взял в руки квадрант и проверил угол грани камня. Он оказался точным. Это когда я успел так его обточить?
Вспомнил я и о встрече с оракулом. Вот уж действительно насыщенный вышел день. У нашей расы когда-то, несколько десятков тысяч лет назад, были свои предсказатели. Их не любили и боялись за то, что они говорили правду. Так им предписывали закон и совесть. Ну а какому правителю понравится, если ему скажут, что поход будет неудачным? Придёт ли в восторг дева благородных кровей, если ей предрекут рождение урода? Со временем предсказателей просто извели. Но не аши. Они своего берегли и тщательно охраняли. Не зря же нас вели такими запутанными путями и охрана безмолвно стояла за спиной этой древней женщины. Предсказание тоже не оказалось загадочным. Уже давно я задавался вопросом, кто для меня Одалинн.
Я снова сел за обдирку и шлифовку, взял новый камень.
Линн… Она такая разная: то нежная и ранимая, то властная и стервозная, то заботливая, то хладнокровная…
Я не заметил, как камни для огранки кончились. А мысли – нет… Я взял на руки Креса – всегда приносил его в мастерскую – погладил по поднявшимся головам пальцем и пошёл в свой отсек. Крес обвил моё запястье.
Утром, придя на завтрак, я застал любопытную картину.
– Ранир, – смотри какой вкусный пирожок, давай ты ещё и его съешь, – уговаривала мальчугана Линн.