Наводнение (сборник)
Шрифт:
— Ну что еще за вопрос вы хотите поднять? — бесцеремонно перебил Соленую редактор, и глаза у него стали холодными и злыми.
— Мне кажется,
— Алла Николаевна, не надо слушать кабинетные сплетни. Если у вас возникли какие-то вопросы, спросили бы у меня, у секретаря партбюро… У самого Алексея Ивановича, наконец! — Чувствовалось, что редактор раздражен до предела.
Соленая посмотрела на него с недоумением и испугом, словно незаслуженно обиженный ребенок.
— К Алексею Ивановичу нет никаких претензий ни у прокуратуры, ни тем более у нас. Произошло недоразумение… Не-до-ра-зу-ме-ние! — повторил редактор.— И хватит об этом.
Рукавишников почувствовал на себе чей-то взгляд. Поднял голову и встретился с ищущими глазами Возницына.
«Как жить дальше? — подумал Алексей Иванович.— Как работать вместе с этим предателем, с Аллой Николаевной, с Горшениным, который не сделал мне пока ничего плохого, но и хорошего не сделал тоже. Как?» Он еще не знал. Знал только, что в нем самом, в его отношении к людям происходят, а может быть, уже и произошли такие перемены, которые сильно осложнят ему жизнь. Осложнят, но и сделают ее более красивой. Да, именно красивой. Он это чувствовал.
«Не выбирай плохих приятелей, уж лучше заведи врага…» — вспомнил он строку из стихотворения и повернулся к Возницыну спиной.
1979 г.