Наводнение (сборник)
Шрифт:
Спокойно лежавший на ковре пес вскочил и с негромким злобным рычанием подбежал к двери на веранду. Фризе прислушался. Рядом с домом опять остановилась машина — гости зачастили в его тихий приют. Мягко и ровно работал мотор. У него не было сомнений в том, кто приехал. Оставалась минута, чтобы спрятать Нину. Звякнул телефон. Фризе поднял трубку: гудка не было. Гости не теряли времени даром — отключили связь. Значит, знали, где шел телефонный провод.
Владимир осторожно тронул женщину рукой и она открыла глаза. Приложив палец к губам, он показал ей, чтобы поднималась. Судя по тому, как она быстро вскочила, Нина все поняла. Надела шубу, схватила с дивана
— В случае чего — выберешься сама, — тихо сказал Фризе. — Под диваном есть энзе…
Нина обняла его и, крепко поцеловав, шепнула:
— Никаких случаев.
Осторожно, стараясь, чтобы не скрипнули старые узкие ступени, Фризе спустился вниз. Аккуратно поставил на место заднюю стенку шкафа, поправил ветхие пиджаки и ватники, много лет неизвестно для чего пылившиеся на деревянных вешалках. Осторожно закрыл дверцы.
Внизу неистово лаял пес. Похоже, что у «гостей» были сведения, что собаки в доме нет, и они держали совет, как теперь поступить. Во всяком случае, дверь пока не ломали. Владимир отогнул край занавески. У самой калитки стояла машина «скорой помощи», а по тропинке шли два человека. На крыльце уже кто-то стоял.
Внезапно по дому потянул сквознячок, повеяло морозным воздухом. «Открыли окно, — понял Владимир. — А я не услышал».
Немудрено было не услышать. Пес лаял как бешеный и, вдруг, словно осекся, жалобно заскулил. Раздался негромкий хлопок — стреляли из пистолета с глушителем. Из-за лая собаки Фризе не услышал первого выстрела.
«Хотите воевать — повоюем», — прошептал Фризе. Достал из-за занавески двустволку. Патроны, лежавшие на подоконнике, положил в карман.
Один из бандитов, громко стуча ботинками, поднимался по лестнице. Фризе распахнул дверь. Грузный любитель баночного пива Михаил Чердынцев остановился на полпути и с гримасой боли рассматривал разодранную бедным псом ладонь. В другой руке он сжимал автомат Калашникова. Похоже, боль была нешуточной: Чердынцев со стоном стал слизывать с ладони кровь.
— Миша, вы не меня ищете? — негромко спросил Фризе. Это было бравадой, но он не мог стрелять первым. Его спасло только то, что Чердынцев поспешил: нажал на спуск, не перехватив второй рукой автомат — очередь прошла мимо. Пули расщепили балясины лестничных перил. Между ними было метра три, и Владимир выстрелил из одного ствола.
ЕРОХИН СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ
Около девяти вечера Ерохину позвонил майор Покрижичинский. Говорил очень тихо, нервничал:
— У наших общих друзей переполох, — прошептал он в трубку.
— У каких? — не понял Ерохин.
— У общих. У наших, — брызгал майор шипящими. — Твоих, моих, Фризе.
— «Харон»?
— Наконец, врубился. По старой памяти, один мой человечек стукнул. Сказал, что сегодня серьезное дело затевается. Все боевики участвуют.
— Где, с кем?
— Он не знает. Догадался по намекам.
— Чего, чего? Не расслышал! Говори по слогам.
— Иди ты! У меня времени в обрез. Ты своему длинному скажи. Он поехал на дачу.
— Точнее бы узнать, Слава. Ты мне своего агента передать не можешь?
— Не могу. Это женщина. Трусиха. Ну, будь здоров!
«От меня так просто не отвертеться!» — подумал Ерохин и позвонил Покрижичинскому домой. Женский голос ответил, что Станислав Васильевич еще не вернулся с работы. В Управлении майора тоже не оказалось. Ерохин выяснил, не дежурит ли он? Нет, не дежурит.
«Вот так Криж! — усмехнулся Ерохин, положив трубку. — Завихрился. Не из квартиры ли своего агента звонил мне? Шептал как заговорщик. Она, небось, в ванную, он — за телефон».
Звонок встревожил старшего оперуполномоченного. Что означает сбор боевиков? Разборку с соперниками? Может, просто большое застолье? Нет. Если бы так, женщина не подняла панику. Она, наверняка, работает в «Хароне».
Он позвонил Фризе на дачу. Телефон молчал. Позвонил домой. Тягучие длинные гудки. Набрал номер Берты — тот же результат. Пока он сидел и раздумывал, чтобы еще предпринять, заверещал его телефон. Почему-то возникло чувство, что сейчас он услышит голос Владимира.
— Да!
Трубка молчала.
— Не надоело молчать? — он прислушивался минуты две. Если бы абонент не мог соединиться, он давно повесил бы трубку и перезвонил. Но на другом конце провода молча выжидали. Ерохин со злостью бросил трубку, благо у него был старый основательный аппарат. Больше никаких звонков не последовало.
«Чего еще потребовалось ему писать?! — раздраженно думал Ерохин. — Ведь пошел в прокуратуру не с пустыми руками, а с подробной запиской по делу». Он стал вспоминать эпизоды дела и не смог придумать ничего, что не попало бы в эту записку. Фризе все делал основательно и пунктуально. «Педант чертов! — выругался Ерохин. — Решил все переписать?» У него в голове шевельнулось подозрение, что Владимир придумал какой-то хитрый ход. Но какие могут быть хитрости, когда он отстранен от дела?
Тревога не проходила. Ерохин поискал в записной книжке телефон дежурного районной прокуратуры.
Дежурил Гапочка. Ерохину не раз приходилось работать с ним в паре.
— Слава, мне Фризе нужен. Не знаешь, где найти?
— Он на даче. Пишет объяснение в любви Генеральному. И завтра там будет, отпросился у шефа. А тебе чего? «Хароном» теперь ведь я занимаюсь. Забыл?
— Я не по делам. Личный вопрос. — Он не стал рассказывать о звонке Покрижичинского, о беспокойстве за товарища. Незачем было впутывать Крижа и его осведомительницу — майор так же, как и Фризе, отстранен от дела. В Управлении Крижа не погладят по головке, если узнают, что он помогал Фризе.
Чувство опасности удержало Ерохина от излишней откровенности.
— Знаю, какие личные вопросы бывают у друзей, — засмеялся Гапочка. — Фризе передаст мне дело в понедельник. Ты тоже приходи.
— Приду. Владимир точно на даче?
— Ну и вопросы та задаешь! Я за ним хвоста не посылал. А то, что собирался на дачу, мне шеф сказал и Маргарита из нашей приемной.
«Вот как! Всех-то оповестил, что пишет записку на даче, — размышлял Ерохин, распрощавшись с Гапочкой. — И Покричижинского, и Маргариту, и шефа, и меня… Интересно, а не дал ли он знать об этом и в «Харон»? Не по его ли поводу боевики засуетились? Криж, наверное, не все сказал!» Тут майор вспомнил о странном звонке, о молчавшей телефонной трубке. «Ведь это они проверяли: не поехал ли и я на дачу!»