Наводящие ужас
Шрифт:
– Владимир Набоков, "Лолита", - негромко сказал я.
– Что?
– не понял Коди.
– Книга есть, "Лолитой" называется... Неважно, сэр, продолжайте.
– Что ей было делать? Осиротела окончательно, жить не на что... Проведала бы, в какой переплет угодила - глядишь, сама бы петлю связала да повисла ненароком...
Я чуть не охнул, ибо уже уразумел все.
– Вот и напугал девочку до того, что сама предложила сочетаться и жить в ладу супружеском... Не слишком благородно с моей стороны, согласен; да только кто и когда считал Буффало Коди благородной личностью? Как бы там ни было, девочка меня простила - и слава Богу.
– А вы ее простили?
– негромко полюбопытствовал я.
Коди насупился:
– Это за что же?
Я облизнул губы.
– Видите ли... знать хорошенькую женщину с пеленок, считаться ее надежным, любящим дядюшкой, а потом убедиться, что женщина без малейших колебаний и сомнения сочла вас извергом, зверем, хладнокровным злодеем... Нанявшим свору мексиканских ублюдков, чтобы укокошить отца, и впоследствии умышлявшим на нее самое...
С минуту старик пристально смотрел на меня, потом улыбнулся.
– Да ты еще и впрямь очень молод, сынок, хоть и небольшая меж нами разница в годах! Возводишь даму на пьедестал?.. Я дал Глори основательную почву для сомнений, отчего бы девочке и не усомниться?
Он откашлялся.
– Между прочим, супруга моя, по всей видимости, вскоре сделается очень богатой особой. У меня и прежде случались... недомогания, а
Мы обменялись рукопожатием. Кода зашагал к выходу. Я окликнул его:
– Мистер Коди!
– А?
– Не люблю прекословить старшим, но вы не злодеем кажетесь, а очень приятным субъектом.
– Только никому не говори этого, сынок, - засмеялся Коди, - не то меня обдерут, как липку...
Наступил вечер, и Джо принесла наваристый куриный бульон - единственную пищу, которую мне пока что дозволялось принимать.
– Капельница постоит у кровати еще денек-другой, - сообщила доктор Бекман.
– Потерпишь, никуда не денешься. Тебе опасно скармливать антибиотики с ложечки. Эдакий злюка отхватит врачу несколько пальцев и не поморщится. Я же все видела...
– Что именно?
– спросил я, недоумевая.
– Как ты преднамеренно вывел Сомерсета из себя, как заставил его ухватиться за пистолет - и убил, не моргнув глазом. Стоял, пошатываясь, немощь изображал, а потом вскинул руку и выстрелил.
– Тебя же просили: улепетывай. Подальше. Нечем было там любоваться. Теперь считаешь меня разбойником с большой дороги.
– Ты ужасный субъект, - промолвила Джо с полнейшим спокойствием. И очень скоро вызовешь мое живейшее неодобрение. У любой порядочной женщины вызвал бы! Конечно, я льщу себе, говоря о порядочности... Но профессиональная гордость велит поставить пациента на ноги. Однажды мы уже испробовали отличный способ лечения... Как только тебе станет лучше, прописываю точно такую же терапию... Согласен?
Я согласился тотчас.