Навострятся ли тупари
Шрифт:
не попадут в мою ладонь.
ДЕТИ ПОЛНОЧИ
Собеседники — ты да жена.
Лампа старая дожжена.
Ноша новая тяжела.
Что ты скажешь нам, тишина?
Но у кумушек-черепах
неизвестное в черепах.
Утопили лунный черпак
в том колодце, что порчей пропах.
Дети полночи
просят помощи:
«Милосердные самаряне,
устилайте свой путь соболями!»
Для кого-то там, за морями,
в небе, знойном от стрекоз,
зреет солнца абрикос…
Ах ты, кровная,
коронованная,
драгоценная пустота!
Мрут в соленом степу стада…
У цветка на фламинговой ножке
стали ржаветь листочки-ножики,
и летит с лепестков сожаленье,
словно стеклышки с ожерелья…
Чей же перст нас еще осенит?
Вздулось дно, и упал зенит.
Занавесьте замочные форточки:
подозренье присело на корточки!
Дайте мне чужие очки,
чтоб ничего не чувствовать.
ЭЛЕКТРОПОЕЗД
Ты укачал меня почти,
электропоезд…
Твои колеса мне прочли
электроповесть.
Синели окнами твои
телеэкраны.
И речи каплями текли,
как телеграммы…
Над спектром матерщинных брызг,
над мелодрамами
душа, распахнутая вдрызг,
шумела травмами.
Тоски исчадье —
четвертинка-невредимка,
а с нею счастье —
Эвридика-невидимка!
Пускай не полная чекушка,
а початая —
счастливец ласкою тщедушной
опечатывает:
«Войди ты в мое
положение —
в итоге боев
поражения!..»
Нужда у сердца в закуточке,
а щемит-то!
Он общипал все точки
общепита…
Он правду-матку резал
и… зарезал!
Теперь он в кресла — Крезом,
а мы — с кресел…
Ох, хоть бы ход ускорил,
друг-электропоезд!
Ты счастье склеиваешь с горем,
как прополис…
ВАГОН
Зачем вагон торчит на пляже?
Зачем внутри купальщик пляшет?
В ЗИЛках сюда песок завозим.
Отсель, хоть спринтером потей,
не раньше чем часов за восемь
домчишься до стальных путей…
Вагон, что спорил с вьюгой с бешеной,
вдруг одинок, как всадник спешенный,
не нужен вдруг, как камень сброшенный,
не нумерованный, не спрошенный.
Вагон из тех, из безрессорных,
в которых, бегая от тюрем,
играл ногтями беспризорник
на клавишах зубов ноктюрн.
Вагон, что стал в войну теплушечным,
пил суп по порциям по ложечным,
противостал засадам пушечным,
пёр на Берлин при свете плошечном.
Вагон, что молодежь ударную
в столицах принимал колонною
и вез под песенку гитарную
разжиться хлебом в степь Голодную.
Ты долго был мне красным светочем.
Ты снился мне. Я твой ездок.
Ведь, если верить людям сведущим,
жизнь снится в виде поездов…
Ты стал ни шаткий и ни валкий.
На пляж попал ты этим летом
на должность переодевалки
и начал пахнуть туалетом.
Преобразившийся вагон!..
В огонь почетнее, в огонь!
СТРОПТИВЕЦ
Работал по две смены Робот.
Был Роботу несвойствен ропот.
Готов и по три смены не простаивать —
в нем внутренность-то не простая ведь,
а полимеровая, пластиковая,
стальная, нержавеющая, платиновая…