Навсегда
Шрифт:
— Итак?
Она наклонилась над столиком. В нос ему ударил одуряюще сладкий запах духов. На ней был бледно-серый льняной пиджак, две верхние пуговицы которого были намеренно расстегнуты, обнажая углубление между двумя веснушчатыми грудями.
— Я принесла то, что ты просил, — сообщила она. — Имя, адрес и распечатку междугородных разговоров. Весь комплект. — В ее глазах появилось вороватое выражение. — Мне кажется, это стоит побольше сотни.
Он посмотрел на нее презрительно
— Максимум пятьдесят. Я сам достал имя и адрес.
— Да? — Она полыхнула взглядом. — Тогда кто же это, скажи-ка мне.
— Самуэль Кафка, — ответил он спокойно. — Два-один-ноль-семь Бродвей.
Выражение ее лица изменилось.
— Черт. — Она откинулась назад, поправляя расползшиеся в стороны лацканы. — Как тебе это удалось?
— Очень просто. Посмотрел по обратному справочнику.
Она медленно повертела в руках свой стакан.
— К этому справочнику имеют доступ только полицейские.
Пожав плечами, он отхлебнул пива.
— Ну что ж, арестуй меня. — Его лицо было холодно-бесстрастным. — Семьдесят пять и ни центом больше.
Она закурила.
— Ну ладно. Пусть будет семьдесят пять.
Он достал бумажник и вытащил оттуда три двадцатидолларовые бумажки, десятку и пятерку.
Она потянулась за деньгами, но он быстро отдернул руку.
— Сначала распечатку.
— О Боже мой! — Она схватила сумочку, вытащила сложенный лист бумаги и кинула ему через стол. — Вот.
Он не торопясь развернул бумагу и в перечне звонков нашел междугородные.
23 мая 11.49 В Будапешт 36 1 852200
25 мая 03.02 В Зальцбург 43 662 848511
27 мая 02.16 В Милан 39 28011231
— Ну что? — нетерпеливо спросила она. — Это ведь то, о чем ты просил, не так ли?
— Да. — Он кивнул. — То самое. — Он пододвинул ей деньги, свернул лист и положил его в нагрудный карман.
Улыбнувшись, она защелкнула сумочку.
— Ну ладно, с делами покончено. Как насчет того, чтобы еще выпить? Или, может быть, закусить?
Он помотал головой.
— Нет, мне пора бежать.
Допив пиво, он отодвинул стул.
Она зло фыркнула.
— Ну ладно. В следующий раз еще погляжу, стоит ли тебе помогать.
Он саркастически улыбнулся.
— А куда ты денешься? С твоими аппетитами да с той зарплатой, которую тебе платит телефонная компания, ты не пропустишь ни единого дополнительного пенни. До встречи, дорогая.
Лили плыла на белом надувном матрасе посередине аквамаринового бассейна. Она была вся в белом. Белый закрытый купальник. Белый шелковый
Полковник Валерио, стоя на бортике бассейна, доложил:
— Человека, которому звонила мисс Уилльямс, зовут Самуэль Кафка.
Лили беззаботно смотрела в небо.
— Кафка… — пробормотала она. — Кафка. Знакомое имя. И кто же он?
— Еще неизвестно, мадам. Этим сейчас занимается мой человек.
— Когда что-нибудь выяснится, сообщите.
— Кроме того, он переслал мне факсом копию компьютерной распечатки его телефонных звонков за последние месяцы.
— Да что вы говорите, полковник! Как мудро с вашей стороны! И куда же звонил наш мистер Кафка?
— Одно из мест — Будапешт.
— Будапешт! — Лили резко села на матрасе, смахнула очки. — Вы уверены?
— Да, мадам.
Она некоторое время сидела молча, потом тяжело вздохнула.
— И кому он звонил в Будапешт? — тихо спросила она наконец.
— Отель «Геллерт». Я говорил со многими служащими отеля, но никто из операторов не помнит, куда они переключали звонок. Моника Уилльямс в отеле не останавливалась.
— Тогда, значит, он звонил не ей. Вполне возможно, что он звонил просто кому-то из проживавших там знакомых.
— Может быть, — протянул полковник. — Но мне почему-то так не кажется.
— Мне тоже, — медленно проговорила Лили. — Она откинулась на матрас и поправила очки. «Интересно, — подумала она, — Джуди Балац еще жива? Не то чтобы это имело значение. Никто не станет слушать бредни этой выжившей из ума старухи. И кроме того, она уверена, что я погибла при пожаре в Лондоне».
— А куда еще звонил мистер Кафка?
— В Зальцбург.
— Достаточно. — Лили лежала не шевелясь. «Я не общалась с Олендорфом больше сорока лет. Он тоже считает меня давно умершей, так что он ничего никому не мог выдать».
Но неровное дыхание выдавало ее собственные сомнения. Показало ей, что, как бы она себя ни успокаивала, у нее есть все основания для страха.
— С вами все в порядке, мадам? — спросил Валерио.
Лили не отвечала. Она почувствовала, как внутри растет какое-то тяжелое, давящее чувство.
— А кому именно звонил Кафка в Зальцбург?
— Опять в отель.
— Ладно, больше не рассказывайте, — сказала Лили саркастически. — Операторы не помнят его звонок, а Моника Уилльямс в отеле не останавливалась.