Навсегда
Шрифт:
Стефани вручила женщине, сидящей за стойкой, телефон Сэмми, после чего ее пригласили в седьмую кабину. Она сняла телефонную трубку и стала ждать.
— Алло!
— Дядя Сэмми?
— Детка! — в восторге воскликнул Сэмми. Однако после этого радостного восклицания в его голосе послышался укор: — Ты осознаешь, сколько времени прошло с тех пор, когда ты в последний раз звонила своему бедному дяде Сэмми?
Рассмеявшись, Стефани рассказала ему о
— Что-то мне это не нравится, — заметил он, когда Стефани закончила свой рассказ. — Почему вдруг эта милая старая женщина решила, что тебе лучше уехать? Ведь ты говорила, что произвела на нее вполне приятное впечатление.
— Да, именно так. Разве ты не понимаешь? Может быть, именно поэтому она и решила предостеречь меня, — ответила Стефани. — Для моего же блага.
Сэмми обдумывал это предположение.
— Возможно, — заключил он. — Но все равно, мне это не нравится, дорогая. Если ты хочешь знать мое мнение, а я знаю, что ты не хочешь его знать, тебе бы лучше собрать вещи и отчалить оттуда.
— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать! Сейчас, когда я уже почти у цели!
— Детка! — мрачно произнес Сэмми. — Я хочу, чтобы ты прислушалась к голосу разума.
— Я бы сама этого хотела. Но в настоящий момент мне приходится подчиняться голосу инстинкта.
— Инстинкта! Значит, теперь, вместо того чтобы слушать своего бедного дядюшку Сэмми, она слушает, что ей подсказывает ее инстинкт! До чего же дошла нынешняя молодежь!
Стефани улыбнулась.
— Ладно, дядя Сэмми, счастливо. Позвоню на следующей неделе.
Человек, следовавший за ней от ее дома до «Телера», был одет в однобортный бежево-кремовый льняной костюм от Армани, льняную рубашку и голубой шелковый галстук. На нем было надето не менее двух тысяч долларов, если, конечно, не считать большого золотого «Ролекса» на запястье.
Он был довольно высок и очень красив. Блестящие черные волосы, черные брови, пронзительные темные глаза, впалые щеки и загар, за который можно отдать все.
Он производил впечатление человека, которому решится перейти дорожку только идиот.
Пока Стефани разговаривала по телефону, он стоял неподалеку, небрежно просматривая газету. Как только она вышла, он, отбросив газету, прошел к девушке, принявшей ее заказ.
— Полиция, — представился он, раскрывая кожаный бумажник, чтобы продемонстрировать свою бляху. — Инспектор да Сильва.
Если девушка и отметила про себя, что он слишком хорошо одет для государственного служащего, вида она не подала. Бразильская полиция славилась своей любовью к получению мзды.
— Куда звонила женщина, которая только что вышла из седьмой кабины?
Оператор
— Мне нужен телефон, — сообщил он. — Деловой звонок.
— Скажите номер, по которому вы собираетесь звонить.
Он дал ей номер. Это был междугородный звонок, однако в пределах штата Рио-де-Жанейро.
Полковник Валерио сидел в своем командном центре на Ильха-да-Борболета, развалившись в кресле и задрав ноги на стол.
— Спасибо, инспектор, — говорил он, глядя на черно-белую фотографию Моники Уилльямс размером восемь на десять. — Деньги вы получите по нашим обычным каналам.
Полковник повесил трубку и улыбнулся.
«Телер» — вот ваша третья и последняя ошибка, мисс Уилльямс».
Он щелкнул пальцами. Дежурный помощник вскочил со своего места, рванулся к столу и вытянулся по стойке «смирно».
— Сэр? — рявкнул он.
Полковник кинул ему фотографию.
— Введи это в компьютер и измени цвет волос и прическу. Мне нужны распечатки всех возможных комбинаций.
— Слушаюсь, сэр! — дежурный вылетел из комнаты.
Полковник Валерио опустил ноги и взял со стола блокнот с записанным на нем телефоном, по которому звонила Моника Уилльямс.
«Нью-Йорк, — подумал он. — Как удобно. Как раз в Нью-Йорке один из моих бывших оперативников открыл частное сыскное агентство».
Через двадцать минут оперативник уже был на проводе.
— Слушай, старина, есть работа. Я тебе перекину факсом компьютерные варианты изображения одной и той же женщины. Она называет себя Моникой Уилльямс, но, по-моему, это вымышленное имя. Она звонила в Манхэттен вот по такому номеру… у тебя ручка под рукой?
Не успела Стефани войти в квартиру, как раздался телефонный звонок.
— Я сама отвечу, Барби! — крикнула Стефани. — Алло?
Трубка молчала.
— Алло? — спросила она опять, чувствуя, как закрадывается в душу страх. — Алло!
— Умри! — прошипела трубка.
— Кто это?
— Умри! Умри!
Стефани бросила трубку. Руки ее дрожали, сердце бешено колотилось. Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы как-то успокоиться. «Может быть, дядя Сэмми и прав», — подумала она.
В этот момент из кухни вышла Барби. Вытирая руки о фартук, она бодро возвестила:
— Ужин готов! Сейчас ты отведаешь лучшего цыпленка во всем Южном полушарии.