Навсегда
Шрифт:
Дерек внимательно вглядывался в морщинистое личико новорожденной, в темные ресницы... Надо же, он и не думал, что дети рождаются с такими длинными ресницами и...
Мальчик не успел закончить свою мысль.
Черные ресницы дрогнули, и малышка подняла на Дерека глаза.
Темно-синие, своим цветом напомнившие Дереку вечернее небо, глазки новорожденной пронзительно глядели на мальчика.
??????????????????????????
ГЛАВА
Шесть лет спустя
– Леди Ровена! Вы делаете успехи в познании латыни!
– просияв довольной улыбкой, заявил седовласый, статный мужчина.
– Благодарю вас, милорд, - девочка в смешном длинном платье, попыталась присесть перед отцом, но встала на подол и приземлилась на попу.
– Ой!
– медленно поднимаясь и потирая ягодицы пухлой ладонью сокрушенно выдохнула леди Ровена, единственная дочь лорда Говарда, его радость и утешение.
– Какой твердый пол!
– Твердый пол?
– лорд Говард вскинул темные брови и рассмеялся.
Малышка обиженно посмотрела на отца.
– Он - твердый! Очень!
– громко повторила и так же громко топнула ножкой.
– Разумеется, он - твердый, - отец поднялся с кресла и подошел к дочери. Ласково коснулся её темных волос.
Ровена запрокинула голову и устремила на него взгляд. Сердце мужчины сжалось от боли и нежности. На него глядели глаза его любимой жены, покойной Элизабет.
Прошло шесть лет с тех пор, как она покинула этот бренный мир, но рана в сердце Говарда еще кровоточила. Мужчина так и не женился. Причина тому была очевидна.
Он не смог бы любить кого-то еще - так же, как свою Элизабет.
Да, она умерла. Но любовь к ней жила в его сердце.
Пережив боль утраты, горе, гнев и принятие, лорд Говард нашел утешение в своей единственной дочери - Ровене.
Он окружил её заботой и вниманием.
Самые лучшие наряды и изысканные украшения.
И самые лучшие знания, которыми он, человек образованный, начал обучать Ровену еще в трехлетнем возрасте.
Малышка схватывала все налету. Быстро запоминала и задавала, порой, каверзные вопросы.
Она росла и радовала отца, правда, имелось то, что немного омрачало радость лорда Говарда.
Её дружба с сыном лекаря.
– Латынь ты усвоила, а вот манерам тебе стоит поучиться, - добавил мужчина.
– Я научусь, папочка, - Ровена нежно улыбнулась.
– А теперь, пожалуйста, можно я пойду поиграю?
– И куда же ты пойдешь играть?
– лорд Говард внимательно посмотрел на дочку. Круглые щечки её порозовели.
– Я пойду во двор, поиграю с Молли, а потом, наверное, покачаюсь на качелях и навещу Дерека.
При упоминании имени сына лекаря Ровена сверкнула синими глазками.
– Не думаю, что тебе стоит отвлекать Дерека от его работы, - мягко начал лорд Говард.
Ровена беззаботно рассмеялась:
– Что ты, папочка! Он будет рад видеть меня!
– Хорошо, - ощущая легкое недовольство, согласился отец.
– Но обещай, что не будешь задерживаться дольше положенного.
– Обещаю, папочка!
Заметив в дверном проеме фигурку господской дочери, кузнец кивнул своему подмастерью.
– К тебе пришли, - сообщил мужчина с пышной, как облако, бородой.
Дерек отложил в сторону подкову и обернулся. Чуть сощурился, потому как солнечный свет был слишком ярким.
Наконец, он увидел её.
Стоя на пороге, на него, улыбаясь, смотрела Ровена.
– Дерек!
– веселым голоском позвала она.
– Я принесла печенья.
Для убедительности своих слов девочка показала корзинку.
Загорелое лицо Дерека, покрытое капельками пота, озарила радостная улыбка. Такое случалось с ним каждый раз, когда Ровена появлялась в самый неожиданный момент.
– Разве отец не отругает тебя за то, что ты пришла сюда?
– выходя из кузницы, поинтересовался юноша.
Девочка внимательно посмотрела на него.
Голос у Дерека изменился, стал более грубым и каким-то грудным. Ровена заметила эти перемены еще весной, но сейчас, летом, они стали особенно явными. Отец говорил, что такое случается с каждым мужчиной, поэтому девочка не стала допытывать у своего друга.
– Нет!
– Ровена протянула Дереку корзинку, тот, кивнув, взял её.
– Он знает, что я пришла сюда.
– И что же твой отец сказал?
– Ничего особенного, - девочка пожала плечами.
– Попросил не задерживаться.
Дерек заглянул в корзинку. Там, под полотенцем, пряталось вкусное печенье. Даже не видя его, юноша чувствовал его аромат.
– Мм, ореховое, - улыбнулся юноша, когда достал большое, еще теплое печенье.
Он разломил его пополам. Одну часть дал Ровене, другую оставил себе.
Девочка, заметив пятно от ожога на руке Дерека, нахмурилась и сочувственно спросила:
– Очень больно?
– Ерунда! Ни капельки не больно, - юноша, заметив сомнение в глазах Ровены, нажал пальцем на место ожога и широко улыбнулся:
– Видишь, не плачу!
– Ты говорил, что не плакал и тогда, когда твой папа умер, - прошептала девочка.
– Но я видела слезы в твоих глазах.
Дерек шумно вздохнул. Взгляд его наполнился печалью.
– А, давай, покатаемся на качелях?
– с надеждой во взгляде, предложила Ровена.
– Я уже вырос из этого возраста, - Дерек осторожно откусил кусочек печенья.