Навстречу, часть первая
Шрифт:
– здесь и родила?
– Ну отвернитесь, дайте дите покормить.
Девочка засопела стараясь тянуть густое молозиво, а Настя продолжала:
– А мы Алёша прямиком из 41 года, июля месяца.
– небывалое дело! ещё больше удивился Колычихин.
– Жить очень хотели и раненых в кузове и мне рожать, вот по бабушкиной науке и получились мы дома. Да Петя тебе лучше расскажет.
И рассказал про танки немецкие, про кровь и про песню .
– Да, всё наш человек может, если сильно захочет. Хорошо вы нынче оказались, лет пять пораньше и в лагеря всех. Думать придётся как вам теперь жить. Ох и дела, кабы не Настюха и не поверил бы ни одному слову. Она сестра мне двоюродная, а ведь выросли вместе, а нынче у меня сыновья старше её. Да о чём я , живая вот родителям то радости.
– А вы товарищ бригадир можете нас до госпиталя или больницы проводить, подал голос офицер, а то бойцам перевязки делать время, как бы чего не вышло.
– Сделаем товарищ старший лейтенант, я до деревни поеду, машину для сестрёнки пошлю и сам к вам поспешу с фельдшером, а уж он скажет к нам или в Муром в больницу.
Утарахтел Колычихин на деревню, а бойцы и не знают радоваться или . . С одной стороны живы и война давно закончилась, а с другой вроде дезертиры, хоть и не своей волей, а по обстоятельствам.
– Ну бойцы, взял слово лейтенант, думаю нам сначала в больницу, там уж я рапорт подам, думаю поймет нас командование, тем более нам так и так не воевать, а Настю надо домой к родителям отправлять, тем более деревня и родни много, может помогут? Не к чему им трудности всякие.
– А ты Степаныч тоже езжай на деревню, подал голос шофер, глядишь хоть близнеца своего повидаешь? Может тоже чего придумаете.
– Нет Петя, я уж со всеми, а видно будет. Давайте ка братцы думать.
– Эй бойцы, все слышите? Опять офицер вступил. 13 июля 1941 года ехали мы в госпиталь, вдруг немцы прорвались. Водитель Пётр Селиванов не растерялся, развернул машину и стал уходить от немцев, но вдруг взрыв и мы все вместе с машиной оказались в поле. Селиванов с Колчиным пошли на разведку. Все запомнили?
– запомнили, запомнили, загалдели солдаты.
– а я и не видел ничего, пробасил боец с перебинтованной головой и повязкой на глазах.
Тут уж все расхохотались и принялись умываться да пить из принесённых разведчиками фляжек. И председательская Победа подоспела. Пока девчонок снаряжали да провожали и Алексей с фельдшером прикатил на мотоцикле. Осмотрели раненых и решили в Муром в больницу ехать не задерживаясь. Подсадили Степаныча в кузов и тронули. Переполох конечно изрядный получился и у больницы их военком ждал по телефону упреждённый. Бойцов перевязали, накормили, лекарствами снабдили, а на следующий день санитарная машина пришла и в госпиталь во Владимир всех раненых отвезла. Военком Муромский со всех подписки взял о неразглашении, да бойцы и сами понимали. Полковник конечно рапорт составил и по инстанции послал, но нигде это не упоминали, видно у военных тоже головы варят.
На деревне тоже не многие узнали из тех новостей, ну подумаешь к Валентине Колычихиной внучка с правнучкой приехали. А уж матушке то радости - дочь вернулась давно оплаканная. А неделей позже и впрямь внучка Надежда, дочь старшего сына с фронта не вернувшегося прикатила. А девочку Настину - Таней назвали по другой бабушке. Поговорили с председателем и Надежде в сельсовете справку выписали о утере паспорта. Настя с той справкой в Муром съездила, и новый паспорт получила со своей фотографией. Так и пошло - на люди Надежда, а дома - Анастасия. А там и Танюшке метрику справили.
Три года прожили тихо-мирно на деревне. Настя родителям не молодым по хозяйству помогает. Фельдшером устроилась в колхоз. Танюшка растёт подрастает, песни поёт. Да песни странные, одной матери понятные. Захворал дед, суставами мается. Внучка с дочкой пошепчутся о своем, травок напарят, деду коленки с тем отваром замотают, погладят и песню споют. Наутро дед как новенький по двору хозяйствует и не кряхтит - на коленки не жалуется. А то дядька Алексей на пахоту под плуг попал - две смены подряд работал, вот и поранил ногу да сильно. И ему девчонки в четыре руки да на два голоса ногу поправили. Какие наговоры Настя сама вспомнит, которые Танюшка напоёт на своем, детском. В те годы деревня то живая ещё была и детворы много было. Есть с кем хороводится , а Танюшка больше с мамой. На четвёртом году в 1965м собрались Настя с дочкой и поехали в Москву в медицинский институт поступать. Знания двадцатилетней давности конечно не годились, но Настя не отступалась, медсестрой устроилась, Таню в садик определили а на следующий год поступила на вечерний факультет. Не просто им было. Хорошо комнату дали в общежитии, а в сессию либо бабушка приезжала , либо Надежда Танюшку к себе во Владимир забирала.
Раз зимой заступила Настя на дежурство в ночную смену. А к полуночи на скорой парня привезли, как уж где настудится умудрился, температура 42, жар страшенный. Положили его в палату Дежурный врач уколы все сделал, а жар не спадает, бредит парень, Настю в бреду по имени зовёт, за руку держит, не отпускает. Врач пошёл в справочниках рыться, да коллегам с других больниц звонить.
А температура поднимается, дышит парень чаще и вроде бредит, а вроде в разуме.
– Настя, судьба моя, бабушка мне говорила, помрёшь, ежели Настя-Надежда не спасёт. Помоги, спаси нам до веку вместе быть.
– Откуда ж ты такой взялся и как же тебя спасать?
– Неважно, откуда, а как спасать, ты сама знаешь.
Захлопнула Настя мамин ноутбук ...
– Мамочка, так это всё про нас?
– Ну, пока только про бабушку твою, да про деда Сашу.
– так я выходит потомственная ведьма?
– в девятом том колене или поболе того.
– А почему ты раньше не говорила ничего ни мне, ни Валентине.
– Вале оно и не зачем, а тебе ещё рано.
– скажешь, ты вон с рождения ведьма.
– ну, то не моя вина, у мамы моей выбора не было.
– а продолжение у рассказа будет?
– ты моё продолжение.
– А почему ты тоже врачом не стала, почему? Вопросы так и посыпались.
Взяла Настя маму за руки, в глаза ей смотрит и думает 'выходит дедушка Саша не твой папа, а кто наш настоящий дедушка?'
– А какая теперь разница. Уж его и в живых, поди, нет или на фронте погиб или от старости, не говорила мама про него, толи ворошить не хотела, толи остерегалась что вскроется как мы из войны ушли.
– мама, а мыслями разговаривать ты не умеешь?
– нет, только твой вопрос услышала.
– теперь я тебе рассказывать буду, про море, про Валю, про Алёшу. И показывать тоже, только ты не удивляйся. Правда немного подробностей утаила, не хотела шокировать.
– Это вы значит с сестрой и поговорить можете, ничего, что она в Москве, а мы тут?
И тут новый голос в голове Татьяны Александровны - 'мамочка у нас всё в порядке, скоро с Алёшей в гости заглянем'
– Настя, так как же это?