Навстречу Империи: Поиск древа
Шрифт:
Застмотревшись на глазиков, я едва не пропустил очередной приход полувампира. Тот шёл уже гораздо свободнее, чем перед второй своей смерти, но словить синергированный снаряд в грудь ему это не помешало, а уж два прилёта Вампиров в своё тело он и вовсе не выдержал, правда, второй летающий кровосос оказался уже лишним, но парочке своих урон он нанёс, так что нормально.
Сильно увлекаться метаниями я не собирался. Были бы здесь преимущественно упыри, как при обороне Кадага, тогда ещё можно было бы пошвыряться живыми снарядами. Сейчас же, даже пока я кидал двоих Вампиров, остальные успели уронить мне здоровье из зелёной зоны, почти граничащей с жёлтой, до устойчиво-красной. С двух метаний, Карл!!! Пришлось отпиваться зельями и действовать гораздо
Вообще, безупречным роботом по шинковке кровососов я не был, за почти полчаса боя так же получал удары и был вынужден пить зелья. Но не четыре же штуки разом! Вампиров после второй смерти игрока и до третьей от шипа, кинжала и поджопного ускорения умерло ещё семьдесят два Вампира и девятнадцать кровососов рангом ниже, всего около полутора сотен врагов. И на эти полторы сотни ещё пятеро подали знак отказа от сражения. Во многом из-за них я был вынужден перемещаться туда-сюда меж сотен Вампиров, чтобы они успели спрятаться в складах местности. Всё же недостаточно качественно игрок-некромант поднял землю, изъяны остались, там и схоронились до конца боя отщепенцы. Разбираться, почему на них не подействовал артефакт, буду позже.
Размеренный танец под аккомпанемент струящейся скрипки и основательного фортепиано с фоном из торжественного оркестра безжалостно прервался пакостью от некроманта. С той стороны, где приближался к Заставе игрок в окружении личей, вылетело что-то большое и чёрно-зелёное и медленно, секунд за пятнадцать, рухнуло в самую гущу строя, стремительно перемешиваясь со Светом и Жизнью. Так же стремительно обновлялся значки и показатели у меня в интерфейсе. Многочисленные раны, набираются обороты список смертей, Красные феи, как одна, мигнули лиловыми фреймами, означающими магическое истощение минимум на восемь часов, паука Карт разметало мелкой щебёнкой в самой гуще кадавров… У меня буквально сорвало стоп-кран на фоне всего этого. Мелодия танго в голове ускорилась в два раза, скрипка стала рокочущей, фортепиано — гневно, а оркестр — жаждущим крови, добавились барабаны, по которым кто-то принялся лупить со всей дури, и похоронный орган. Оба оружия заискрились, обрастая лавандовыми цветками, меня буквально втянуло в состояние, в моменте названное «Танцевальным исступлением». Удар шипа разрывал грудь Вампира в мелкую кашицу, тычок кинжала отделался голову от шеи самым кровавым образом, пинок разрывал задницы на ароматное ничто, сунувшийся игрок стремительно искололся об вылетевших с клинков цветки и ушёл на свою четвёртую смерть.
Кровососы заканчивались стремительно, и чем быстрее, тем больше я входил во вкус в убыстрённом ритме. То, что вначале мне казалось хаотичной бойней, обретало свой шарм. Танго, разумеется, изменилось до неузнаваемости, вряд ли его композитор хотел именно такой интерпретации. Быстрое, не знающее пощады, оно уничтожало врагов так стремительно, что те не успевали опомниться. Беатрис Киддо из «Убить Билла» со своей катаной один на один с парой десятков обученных мужиков в костюмах и глазных масках никто по сравнению с этим танго. Его клокочущая ярость просто не оставляла никому шансов. Я даже смог новый прыжковый приём за очки ярости использовать, особенно хорошо работающий против убегающих. Так высоко я ещё не прыгал и уж точно так идеально не приземлялся. Пришлось отказаться от пинков, но новые прыжки оказались лучше, так что сожалений по поводу замены не возникло. Разве что способность моего основного амулета, Клыка варга, на оглушение противника при ударе сверху вниз, использовать не получалось, Вампиры просто умирали от приземления на них, но это не большая потеря.
В моменте очередного прыжка я умудрился услышать идущий изнутри себя настойчивый шёпот, повторяющий один и тот же набор звуков. Прислушавшись и попытавшись разобраться, мне стоило большого труда сдержать крик… который я и не собирался сдерживать, превратив в боевой.
Кричал я по большей части от торжества и восторга, ибо нашёптываемым словом оказался «амулет». Тот самый амулет, что взят одним из пунктов награды за созданную античную фракцию, «Кулон арены Ираэля». Сам же планировал использовать его, когда наседающих Вампиров станет меньше, а оперативного простора — больше. Даже заранее надел его, благо он выступает в роли артефакта, дополнительных характеристик не приносит, а значит совместим с основным без конфликтов. А вот копия текущего меня аж на пять минут на дороге ой как не валяется.
Мгновение — и рядом со мной оказываюсь ещё один я, только призрачный. В точно таких же доспехах, с точно такими же шипом и кинжалом с лавандовыми цветка, с неудержимой жаждой танцевальной лихорадки… Всего мгновение — и он срывается на ближайшую кучку Вампиров, видимо, решивших, что вместе смогут хоть как-то противостоять мне. Наивные… За смерть каждого от сотворённой игроком пакости я отомщу многократно и вам, и всем остальным, кто попадётся на пути. И пусть в таком моём состоянии интерфейс не поддаётся адекватному просмотру, дабы точно сосчитать необходимое к убийству количество нежити, я не остановлюсь до падения последнего костяка, знайте это!
Спустя ровно триста секунд второй «я» исчез, оставив от немаленькой орды Вампиров жалкие ошмётки десятка в три особей, не больше. Вдвоём со мной, как бы странно это не звучало, мы создали настоящее Танго Смерти с обеих больших букв. Чтобы это выглядел по-настоящему эффектно, мне пришлось подстраиваться под действия призрачного себя, но и он, как мне показалось, тоже оглядывался на меня. В любом случае, эта кровавая пятиминутка отснята, как и весь прочий бой, можно будет смонтировать отдельное видео и выставить на канал. Интересно, сколько просмотров и обсуждения такое соберёт? И почему я вообще думаю об этом сейчас, когда на меня в очередной раз идёт игрок-полувампир, возглавляя небольшую армию костяных гончих?
За короткий промежуток времени я сумел приноровиться к своему новому виду ярости и нашёл своеобразную «кнопку» его выключения, которой и воспользовался по истечению срока работы амулета. Ярость это хорошо, но трезвая голова намного лучше. Тем более, что подлечиться в состоянии танцевальной лихорадки оказалось невозможно. Усилием воли я снизил темп вальса вдвое, исчезли барабаны и орган, скрипка снова стала струящейся, а оркестр торжественным, на смену прыжкам вернулись пинки. И сразу стало значительно легче, будто ушла какая-то незаменимая тяжесть, ощутимая лишь после снятия.
Встретить полувампира я приготовился тем же Ружьём и синергированным уроном. И, похоже, на этот раз, когда Вампиры перестали быть сплошной непроходимой массой, игрок был лучше готов к нашему противостоянию. Во всяком случае, от первого снаряда он ушёл играючи, от второго самую малость хуже, но всё же удержался, третий снаряд он был вынужден пропустить над собой, от четвёртого отскочить грязным прыжком влево, а вот пятый и последний из заряженных холодом попал, тут же отправив на перерождение. Всё же посмертные откаты это не шутка, и я всё больше склонился к мысли, что свои возможные смерти полувампир обменял на преимущества, всё же ловкач даже после четырёх возражений так сильно не просаживается.
Недолго после смерти игрока продержалась и Гончие. Всё же каждый из пяти снарядов и на них оказывал воздействие, убивая хрупкие кости пачками.
А ещё, по ощущениям боя, повышение Ловкости от снарядомёта шло даже в том случае, если я не держал его в руках. Из памяти ещё не ушли воспоминания о боях до получения Ружья, пусть и прошла неделя, мне было с чем сравнить. Эти шесть пунктов Ловкости совершенно точно сказывались на моей танцевальности и прыгучести, чему я был очень сильно рад. Всё же дальше я не планировал использовать снарядомёт так интенсивно, как на этой неделе, но польза с него будет идти.