Найденыш
Шрифт:
Ощутив недосказанность, Зола поморщился, сказал миролюбиво:
– Думаю, Себия права. Нужно отойти, как можно дальше. А что до судьбы этих несчастных, - он патетически вздохнул, - некоторые вещи лучше не знать.
– Не дожидаясь дальнейших вопросов, маг заторопился, произнес недовольно: - Ну что, так и будем стоять? Коль решили, нужно двигаться.
Мельком взглянув на карту, Зола забросил мешок на спину, засеменил в сторону скалы, забирая влево. Остальные двинулись следом, с опаской поглядывая по сторонам. Последним шагал Дерн, лицо болотника казалось безмятежным, лишь глубоко в глазах, едва различимое, застыло сомнение.
Шли до тех пор, пока из воздуха не исчезли последние нотки зловония, но и после того, как пропало всякое упоминание о произошедшей неподалеку трагедии, наемники продолжали упорно двигаться дальше. По правую руку, невидимая, но от того, не менее ощутимая, вздымалась туша скалы, воспринимаемая краем зрения, как чудовищная клякса тьмы, слева замерла степь, в слабом отсвете звезд тускло поблескивая густым разнотравьем. Месяц, в очередной раз, спрятался за облако, и отколовшиеся от скалы камни, в изобилии лежащие повсюду, растворившись во тьме, превратились в коварные ловушки.
В очередной раз, запнувшись, и едва не упав, Зола чертыхнулся, недовольно проворчал:
– Полагаю, мы удалились достаточно, чтобы не бояться неожиданного нападения. Предлагаю дождаться утра здесь, или я останусь без ног, а вы без проводника.
Возражений не последовало. Один - за одним, путешественники устроились на ночлег, Дерн с Шестерней опустились прямо на землю, Мычка завернулся в плащ, лишь подземница некоторое время сновала невидимой тенью, исчезая, и вновь появляясь из тьмы, устанавливала предупреждающие ловушки, но вскоре, улеглась и она. Прошло совсем немного времени, и над лагерем повисла тишина, нарушаемая лишь дыханием спящих.
Полежав немного, Зола поднял голову, осмотрелся. Рядом, разбросав руки в стороны, похрапывает Шестерня, поодаль, прислонившись к камню, дремлет Дерн, руки удерживают котомку, Зола покачал головой, даже во сне болотник оберегает зелья. Мычка и Себия лежат напротив друг друга, оба с головами завернуты в плащи, почти неотличимые от разбросанных тут же глыб.
Зола рывком сел. В голове, не давая заснуть, теснятся мысли, вновь и вновь возвращаясь к одному. Мгновение поразмыслив, маг решительно встал, забросил мешок за плечо и, более не медля, зашагал в обратном направлении. Когда похрустывание камушков под ногами затихло, один из спящих шевельнулся, мягко откинулся плащ, изящная фигурка легко вскочила на ноги, крадучись двинулась следом.
Зола, сперва опасался, что придется плутать во тьме, вновь отыскивая место, но вновь выглянул месяц, и маг бодро зашагал вперед, придерживаясь скалы и легко обходя камни. Когда ноздрей коснулся запах разложения, Зола ускорил шаг, подстегиваемый нетерпением. Занятый поиском магических возмущений, в прошлый раз, он не успел толком осмотреть место, и теперь, стремился наверстать упущенное.
Нога провалилась в яму, Зола остановился, осматриваясь. Место ничуть не изменилось, лишь запах стал, как будто, еще сильнее. Подосадовав, что рядом нет ручья, или хотя бы лужи, маг сбросил балахон, с тяжелым вздохом приступил к поискам. Ноги по колено погрузились в зловонную кашу из разлагающихся останков, а немногим позже, Зола с отвращением ощутил, что с головы до ног покрыт липкой мерзостью, в которой копошились сонмища червей и личинок.
Переползая от одного мертвеца к другому, маг с упорством отыскивающего сокровища пещерника рылся в грязи. Зловоние забивало ноздри, голова раскалывалась от удушья, а позывы к рвоте подкатывали один за другим. Несколько раз Зола почти терял сознание, но, сжимая зубы, продолжал поиски. Наконец, усилия оказались вознаграждены. За пазухой одного из воинов, судя по вооружению, далеко не простого солдата, обнаружился сверток.
Боясь поверить в удачу, Зола извлек сверток, отряхнув ладони, бережно развернул. Сердце застучало сильнее, а руки задрожали, когда перед глазами возникла россыпь знакомых символов. Карта воина оказалась значительно менее подробной, большая часть ориентиров отсутствовало, но места нанесения символов совпадали. Выбравшись из ямы с останками, маг, как был, на четвереньках, подскочил к мешку, порывшись, выбрал свою карту, развернул...
Ушей коснулся негромкий шорох. Увлеченный сравнением, Зола не сразу обратил внимание, а когда отвлекся, к шороху добавилось угрожающее рычание. Недоуменно обернувшись, в пылу работы мысли о безопасности отступили на дальний план, Зола вздрогнул. В десятке шагов, за спиной, кромешным сгустком тьмы застыло нечто. Прищурившись, маг различил контуры тела существа, а мгновением позже, и остальное: мигнув, протаяли кровавые бусины глаз, заблестела зубами-кинжалами пасть. Рука невольно потянулась к посоху, но нащупала пустоту.
ГЛАВА 7
Скосив глаза, Зола ощутил, как внутри разливается холод, посох остался далеко в стороне. С усилием заглушив волнение, мысли понеслись галопом, а сердце застучало сильнее, маг замедленно встал, глубоко вздохнул, уравновешивая магические потоки внутри тела. Отсутствие оружия не являлось критическим, но налагало определенные ограничения. Зола размял руки, напружинился, ощущая, как по мышцам знакомо разбежались мурашки, но едва пальцы засветились, закручивая магические вихри в тугой узел, зверь зарычал громче, прыгнул, разом преодолев половину расстояния. В свете разгорающегося заклятья косматая шерсть заблистала сталью, зверь припал к земле, напружинился, готовясь к прыжку.
Удар, скрученные, как пережатая пружина, спирали энергии выплескиваются всесокрушающим пламенем, в огненном вихре мгновенно вспыхивают и сгорают мириады частиц, на пути ревущего смерча не уцелеет ни что. После знакомства со стихийной мощью от любого живого существа останется лишь пепел, что рассыплется от малейшего дуновения, стирая малейшую память о былом хозяине.
Огненный смерч опал, улеглись созданные магическим возмущением воздушные воронки. Сморгнув, Зола воззрился на противника, и сердце болезненно защемило. Существо не только не сгинуло, но лишь взъярилось. Способное расплавить металл, пламя, лишь слегка опалило шерсть. С дрожью в руках маг начал плести новое заклятие, понимая, что уже не успеет, слишком много сил вложил в первый удар, слишком долго медлил, плененный иллюзией собственного могущества.
Зверь прыгнул. Руки продолжают плести заклятье, мозг работает на пределе сил, на ходу перестраивая магические формулы, укорачивая, изменяя, пытаясь, хотя бы на доли секунды, ускорить отработанный годами процесс, но внутри разливается холодное понимание - не успеть. Оскаленная пасть приближается к горлу, миг, и могучие челюсти сомкнутся, рванут, кроша хрящи, дробя кости и превращая, еще живую плоть, в сочащийся кровью фарш.
На мгновение, глаза зверя и человека встречаются, исполненные превосходства от предвкушения неминуемой победы, и потускневшие в предчувствии смерти, что сейчас смотрит из глазниц зверя. Удар. В грудь бьет тяжелым, незаконченное заклятие гаснет, рассыпается тусклыми искрами, а вставшая на дыбы земля бьет в спину с такой силой, что прерывается дыхание.