Найденыш
Шрифт:
Перед глазами далекие точки звезд, тела нет, вернее, нет того, привычного, есть лишь боль и какое-то смутное ощущение неудобства. Словно, после смерти прошло еще недостаточно времени, и дух не успел окончательно сбросить оковы плоти. Сознание вернулось рывком. Дернувшись всем телом, Зола закашлялся, попытался пошевелиться, но не смог, сверху навалился, не давая вздохнуть, зверь, грудь и руки в горячей крови, что толчками выплескивается из ран, с каждой каплей унося частичку жизни.
Зола прислушался к себе, с удивлением отмечая, что сердце, по-прежнему, бьется ровно, а конечности, несмотря на чудовищную кровопотерю, не онемели. Руки зашарили по телу, ощупывая, но кроме мелких зудящих ссадин, ничего не нашли. Вспыхнула запоздалая радость. Неужели он все-таки успел! Несмотря на нехватку времени и отсутствие оружия сотворил заклятье в полубессознательном состоянии, умудрившись сложить новую формулу, сродни тем, что изобретают великие маги, посвящающие годы и годы жизни теоретическим основам мастерства.
Звезды померкли, сверху, с трудом различимый, возник человеческий силуэт, несколько мгновений стоял недвижимо, затем исчез, до слуха донеслось негромкое:
– Не двигайся, сейчас помогу.
Небо обрушилось, раздавив словно мошку, собственное величие, достигшее невиданных высот, низринулось, обратившись пустыми мечтами, он узнал голос подземницы. Захрустели камушки, зверь шевельнулся, и давящая тяжесть исчезла. Хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, Зола освобождено задышал, с трудом сел, сдерживая стон, тело болело так, словно при падении он отбил все внутренности.
Покосившись на Себию, маг прохрипел:
– Откуда ты здесь?
– Ты слишком громко ходишь.
– Подземница производила с животным некие манипуляции и отвечала резко, без обычной кротости.
Зола помялся, сказал натянуто бодро:
– Похоже, я должен поблагодарить тебя. Ведь это ты...
– он запнулся, - спасла мне жизнь. Хотя, как любит говорить Шестерня, секиру Прародителя мне в печень, не понимаю, почему не сработало заклинание.
Себия указала рукой на шею существа, где, обрамленный пышным мехом, тускло сверкал ошейник, сказала просто:
– Защитное заклятье. Подземники всегда надевают такие ошейники на своих псов. Ведь у нас очень развита магия.
Желая рассмотреть поближе, Зола взялся за ошейник, но в это мгновение, пес резко дернулся. Охнув, маг отпрыгнул в сторону, спросил с опаской:
– Так он жив?
– Конечно, - Себия невольно улыбнулась испугу спутника.
– Ведь не думаешь же ты, что можно остановить такую тушу обычной метательной звездой?
Приглядевшись, маг заметил, что девушка держит в руке блестящий металлический диск с острыми краями-гранями, на лезвиях пролегли глубокие канавки, заполненные темной субстанцией. Зола с холодком ощутил - дрогни у подземницы рука, вместо пса, парализованный неизвестным ядом, на земле мог лежать кто-то другой.
– Что ж, благодарю еще раз, - с подчеркнутым достоинством произнес маг.
Не обратив внимания на его слова, Себия сказала:
– Если ты закончил, предлагаю двигаться, солнце скоро взойдет. И было бы не плохо, стереть отвратительную гадость, что покрывает тебя с ног до головы, - она усмехнулась, - прежде, чем надумаешь одеться.
Вспомнив, что из одежды на нем лишь набедренная повязка, Зола смутился, отступил, зачерпнув пыли, принялся вытираться, сперва, осторожно, а потом все более яростно. Покосившись на мага, что с остервенением драл кожу ногтями, Себия отвернулась, сумрак не представлял для ее глаз, привыкших к тьме подземелий, преграды, и она замедленно двинулась по широкой дуге, всматриваясь в останки и гадая, что же в действительности произошло здесь пару дней назад.
Вскоре, раздалось негромкое покашливание, Зола приблизился, с удовлетворением пробормотал:
– Не скажу, что чист, как после бани, но уже гораздо лучше.
От мага разило так, что рядом было тошно стоять, но Себия промолчала, чтобы не расстраивать спутника, сделав приглашающий жест, двинулась в обратный путь. Зола, сперва, шел позади, затем догнал, засеменил рядом, посопев, произнес отстраненно:
– Честно говоря, не ожидал, что там будет что-то живое.
Судя по смущению, время от времени, прорывающемуся через маску безразличия, спутник, по- прежнему, чувствовал себя виноватым. Улыбнувшись, Себия ответила:
– После боя пес остался в живых, и, приученный к послушанию, не ушел с могилы хозяина.
Обрадовавшись поддержанию разговора, Зола живо поинтересовался:
– В таком случае, почему он не напал, когда мы проходили раньше?
Себия пожала плечами:
– У него не было шансов.
– Заметив недоуменный взгляд, пояснила: - В пещерах не настолько много места, чтобы выращивать собак стаями, каждое животное необычайно ценно, поэтому, чтобы увеличить выживаемость в бою, много времени отводится на дрессировку. Этой же цели служат и ошейники, ведь подземники в большинстве своем владеют магией.
Вспомнив мага, что едва не уничтожил весь их отряд на выходе из владений подземников, Зола передернул плечами, сказал уважительно:
– До этого, я особо не интересовался вашей расой, но, думаю, этот пробел нужно восполнить, как можно быстрее. Как-нибудь, на привале, если не сочтешь за труд ответить на некоторые вопросы, я с удовольствием побеседую на эту тему.
Себия улыбнулась, кивнула, и они зашагали дальше, чувствуя, как в прохладных до того отношениях, зарождается искра взаимопонимания. Когда вернулись в лагерь, на востоке уже зародилась светлая полоска. Обессиленный, Зола замедленно опустился на землю, пристроил под голову мешок, и мгновенно провалился в глубокий сон. Прежде чем лечь, Себия обошла лагерь, проверяя, на месте ли ловушки, после чего, завернувшись в плащ, прилегла на прежнее место.
– Вставай, чего разлегся!
Зола с трудом продрал глаза, веки никак не хотели подниматься, словно, к каждому прицепили по мешочку с песком, взглянул осоловело. Вверху, сияя, словно начищенная монета, обозначилось лицо Шестерни. Чувствуя себя полностью разбитым, маг скривился, спросил угрюмо:
– Не рано?
– Кто долго спит, тот мало ест, - хохотнул Шестерня.
– Просыпайся, одного тебя ждем.
Зола с трудом распрямился, в пояснице неприятно хрустнуло, повел руками, разгоняя застоявшуюся за ночь кровь. Ноздрей коснулся аромат жареного мяса, а слух уловил негромкое потрескивание. Разом, ощутив лютый голод, маг повернулся, двинулся к костру, где в полном составе уже сидели товарищи, присел тут же на камень.
У огня, на колышках подрумянивались розовые кусочки. Не дожидаясь, пока мясо приобретет насыщенный коричневый цвет, Зола выдернул одну из палочек, с жадностью впился зубами в мясо. На него косились, посмеивались. Закончив с завтраком, засыпали угли землей, принялись раскладывать остатки завтрака по заплечным мешкам. Зола в сборах не участвовал, чертя прутиком в пыли какие-то символы, он, то и дело, бросал быстрые взоры на карту, разложенную прямо на земле и для удобства придавленную камушками.