Найдется все
Шрифт:
На фоне всего этого даже чудо-таблетка — большая, круглая и желтая — заблаговременно полученная от Илоны Макси, душу не грела. Не казалась миссия легче, там более приятнее с ее учетом.
Но с другой стороны — разве был у Валеры Попришкина выбор? Увы, свой Рубикон он перешел даже раньше, чем узнал о том, что находится под следствием. Скорее, когда согласился сесть в один лимузин с ныне покойной Мартиной.
От грустных мыслей Валеру отвлек настойчивый голос вождя. И не только голос. Еще вождь в нетерпении потянул Попришкина за рубаху, обвязанную вокруг пояса.
— Ну да, я понимаю, —
Вождь кивнул, а затем потянул Попришкина уже за ремень джинсов.
— И это тоже? — вопрос Валеры был сугубо риторическим. Прежде, чем избавиться от джинсов, он как мог, незаметно, достал из одного их кармана заветную таблетку. И сначала зажал в кулаке (неудобно!), а потом все-таки проглотил.
— И это, — пока разоблачался, услышал Попришкин голос стоявшей поодаль Илоны Макси, — и не только. Одежда, дорогой клиент, правилами этого ритуала вообще не предусмотрена. Нет, не переживайте, я могу отвернуться. Но все-таки помните: это Африка, детка.
«Я не детка!» — хотел Валера крикнуть в ответ с возмущением, раздражением, а вдобавок и с обидой. Но в последний момент подумал — плевать. И на тех, и на этих. Африка, так Африка. Сам нарвался, в конце концов.
С плеском нырнул он в теплую… даже чуточку приятную на ощупь воду озера Хато.
Оказавшись под водой, Попришкин перво-наперво узнал, что грязной и мутной она выглядит только на поверхности. Куда, как водится, всплывает все, что не тонет. Если же хоть немного погрузиться, в воде можно даже кое-что разглядеть. Какие-то смутные очертания растений…
Правда, любоваться здесь было нечем. Поэтому, на миг открыв глаза, Валера предпочел снова их закрыть. И лишь прислушиваться к собственному сердцу, считая его удары. Колотилось сердце, кстати, как бешеное. Даже с учетом таблетки.
Была ли вода озера Хато отвратительной на вкус, точно смесь дерьма и помоев — Попришкин так и не узнал. В конце концов, он не пить ее пришел и не глотать. По осязанию же вода, как было сказано выше, оказалась теплой. С натяжкой ее можно было даже назвать ласковой. Как в хорошем бассейне. И не в пример озерам-речкам на родине Попришкина. И даже морям, Черному ли, Красному, где Валера купался, будучи в отпуске, чего-то не хватало. Какого-то что ли уюта, одомашненной приятности, как например, у старых сношенных тапок?.. Все-таки море есть море.
Водились ли в Хато крокодилы или иная опасная живность — Валера тоже узнать не сподобился. Может, кто-то и водился. Кто-то, кто не прочь был бы полакомиться нырнувшим в озеро человеком. Но либо сегодня хищники и без того были поголовно сыты, либо не были слишком многочисленны. Так что их охотничьих угодий Попришкин не потревожил.
В общем, под конец висеть под водой, задержав дыхание, ему успело даже понравиться. Ну, так, самую чуточку. И только память о том, что действие чудодейственной таблетки не бесконечно, заставило Валеру, наконец, оттолкнуться от дна и всплыть. Вместо положенных шестидесяти ударов сердца он успел насчитать целых восемьдесят.
Когда голова Попришкина показалась над поверхностью озера, в толпе затаивших дыхание зизов пронесся вздох облегчения. А кто-то даже радостно заулюлюкал.
В голове шумело, солнечный свет казался столь непривычно ярким, что даже слепил. Воздух ворвался в легкие со слепой грубостью бегущего носорога, неся с собой не только облегчение, но и боль. Кровь потекла из носа, уши на миг заложило. Но Валера все же нашел в себе силы вскрикнуть, точно приветствуя всех собравшихся зизов скопом: «Нзури увиндаджи!»
И тот же выкрик «Нзури увиндаджи!», а следом «Вазунгу! Вазунгу!», исторгнутые множеством глоток и полные по-детски искренней радости, были ему ответом. Кто-то из стоявших на берегу туземцев даже приплясывать начал.
IX
Ко второму этапу испытания Валера успел сменить рубаху и джинсы на набедренную повязку. А лицо, грудь и живот его уже покрывали полосы и пятна боевой раскраски. Краска, которой они были нанесены, имела запах стойкий, едва заметный человеческому носу, но далеко не приятный. И именно этот запах, как догадался Попришкин, отгонял от его тела стаи гнуса. Во всяком случае, пока Валера осторожно продвигался в джунгли, никто кровососущий к нему так и не пристал.
Было в джунглях сумрачно… а вот прохлады — ни на йоту. Воздух стоял душный, неподвижный, насыщенный запахом гниющей травы и древесины, сырости, каких-то испарений и, кажется, вульгарной тухлятины. Оно и понятно-с. Борьба за существование в тропическом… как, впрочем, и в любом другом лесу не прекращается ни на минуту. Постоянно кто-то погибает, кто-то умирает своею смертью. Чтобы потом служить кормом разным формам жизни, от больших хищных зверей, до насекомых и гнилостных бактерий.
В руке Попришкин держал копье, а в ухе уже заняла свое место новая гарнитура взамен изъятой при неудавшемся аресте. Она-то и была единственным высокотехнологичным… да что там, просто технологичным устройством, которое Валере было дозволено взять на ритуальную охоту.
И вот ведь что удивительно! Еще пару дней назад в резервацию начало поступать оружие, обещанное сотрудниками фонда Стофеля. Не футуристические девайсы вроде тех, что использовала спасшая Попришкина группа. Попроще, попривычнее. Автоматы Калашникова, винтовки М-16 и «узи» еще вроде бы. Некий ловкач гонял в окрестностях селения на БТРе — как оказалось, навыки водительские у этого жителя «карантинной зоны» кое-какие имелись. Еще и детишек на броне катал. Те, правда, долго не выдерживали. Уж очень быстро металл нагревался на солнце.
А пока зизы учились обращаться с огнестрельными игрушками убойного назначения, испытуемому — Валере Попришкину то бишь — приходилось волочь с собою копье. Ибо правила ритуала складывались веками. И пересмотру, даже малейшей корректировке по соображениям здравого смысла, не подлежали.
Впрочем, сокрушался Попришкин всего ничего. В успехе сегодняшнего мероприятия он был уверен даже больше, чем когда-то, в жизни до знакомства с фондом — в грядущем повышении курса доллара. Идти по джунглям требовалось от силы километр, гарнитура подсказывала верное направление. А обещания и объяснения Ильи Минина и Илоны Макси, кое-какие детали их задумки рассеивали даже малейший страх перед грядущей встречей с хищником.