Найди его, а я разберусь
Шрифт:
Максвелла не было, зато я застал Джину, которая просматривала стопку каблограмм.
– Есть что-нибудь для меня? – спросил я, присаживаясь на край ее стола.
– Личной корреспонденции нет. А со всем остальным справится мистер Максвелл, – сказала она, перебирая аккуратно наманикюренными пальчиками каблограммы. – Разве ты не должен уже быть в пути? Мне казалось, ты хотел выехать пораньше?
– У меня еще полно времени.
Мой поезд до Неаполя уходил только в полдень. Накануне я сказал Джине, что отправляюсь в Венецию,
В этот момент раздался телефонный звонок, и Джина взяла трубку. Я склонился над столом и принялся лениво просматривать каблограммы.
– Кто говорит? – спросила Джина. – Миссис… как вы сказали? Подождите секундочку. Я не уверена, что он здесь. – Она, нахмурившись, взглянула на меня, и я прочел в ее глазах недоумение. – Тебя спрашивает какая-то миссис Дуглас Шеррард.
Я уже собирался ответить, что никогда о такой не слышал и не хочу с ней разговаривать, однако имя показалось каким-то смутно знакомым, отчего у меня в голове зазвучал тревожный набат. Миссис Дуглас Шеррард! Хелен сказала, что на это имя она сняла виллу под Сорренто. Но не Хелен же сейчас на другом конце провода? Не может же она быть настолько беспечной, чтобы звонить мне сюда?
Стараясь не выдать своего внезапного испуга, я протянул руку и взял у Джины трубку. Развернувшись к ней спиной, чтобы она не видела моего лица, я осторожно произнес:
– Алло? Кто говорит?
– Привет, Эд. – Это точно была Хелен. – Я знаю, что мне не следовало звонить тебе в редакцию, но я звонила на квартиру, а там уже никто не ответил.
Я хотел сказать, что она сошла с ума, коли звонит мне сюда. Я хотел положить трубку, но понимал, что Джина непременно обратит на это внимание.
– В чем дело? – спросил я резко.
– Там кто-то тебя слышит?
– Да.
В довершение ко всему дверь открылась, и в кабинет вихрем ворвался Джек Максвелл.
– С ума сойти! Ты все еще здесь? – воскликнул он, увидев меня. – Я думал, ты уже вовсю катишь в Венецию.
Я замахал на него, чтобы он помолчал, и произнес в трубку:
– Могу я чем-то помочь?
– Да, пожалуйста. Ты не мог бы привезти мне светофильтр «Раттен» номер восемь для моей камеры? Оказалось, он нужен, а в Сорренто такого не продают.
– Конечно, – сказал я. – Я все сделаю.
– Спасибо, дорогой. Мне так не терпится увидеть тебя. Виды здесь просто ошеломительные.
Я боялся, что ее низкий, отчетливый голос достигнет ушей Максвелла. Он явно прислушивался к разговору. И я оборвал ее излияния.
– Я все устрою. Всего хорошего. – И я повесил трубку.
Максвелл вопросительно поглядел на меня.
– Ты всегда разговариваешь с дамами таким тоном? – поинтересовался он, пробегая глазами каблограммы на столе. – Несколько резковато, тебе не кажется?
Я старался не показать, как сильно перепугался, но понимал, что Джина смотрит на меня с недоумением, а когда я отошел от стола, Максвелл тоже уставился в мою сторону.
– Я заскочил узнать, нет ли для меня личных писем, – пояснил я Максвеллу и закурил сигарету, стараясь скрыть свое смятение. – Похоже, мне уже пора.
– Надо тебе научиться расслабляться, – посоветовал Максвелл. – Не будь ты серьезным репортером с безупречной репутацией, я бы заключил по твоему непроницаемому лицу, что у тебя на уме какое-то безобразие. Это так?
– Не говори ерунды! – ответил я, не в силах сдержать раздражение в голосе.
– Ого! Да ты сегодня как будто встал не с той ноги, а? Я же просто пошутил. – Я ничего не ответил, и он продолжил: – Ты на своей машине едешь?
– Нет. Я еду поездом.
– Но хотя бы не один? – спросил он, глядя на меня с хитрецой. – Надеюсь, ты прихватил какую-нибудь хорошенькую блондинку, которая утешит тебя в дождливую погоду?
– Я путешествую один, – заверил я, стараясь не выказать, насколько я зол.
– Могу себе представить! Уж я не стал бы терять времени даром, отправляясь в отпуск на месяц.
– Вероятно, у нас разные предпочтения, – проговорил я, подходя к Джине. – Приглядывай за этим парнем, – сказал я ей. – Не позволяй ему совершать слишком много ошибок и сама не перерабатывай. Увидимся двадцать девятого числа.
– Желаю тебе хорошо провести время, Эд, – отозвалась она негромко. И не улыбнулась. Это меня встревожило. Она чем-то расстроена. – О нас не беспокойся. Все у нас будет хорошо.
– Уверен, что так и будет. – Я развернулся к Максвеллу. – До встречи, и удачной охоты.
– И тебе удачной охоты, брат, – отозвался он, пожимая мне руку.
Я оставил их, спустился в лифте на улицу, подозвал такси и велел водителю ехать в магазин «Барберини». Там я купил нужный Хелен светофильтр, затем снова взял такси и вернулся к себе на квартиру. Побросал в чемодан оставшиеся вещи, убедился, что запер все замки, и отправился на вокзал на очередном такси.
Я сожалел, что остался без машины, однако Хелен взяла свою, а две машины в Сорренто были бы не нужны. Меня не радовало путешествие из Рима до Неаполя на поезде. Расплатившись с таксистом, я отмахнулся от носильщика, который собирался уже схватить мой чемодан, и спешно вошел в просторное здание вокзала.
Купив билет до Неаполя и убедившись, что поезд еще не подан, я подошел к газетному киоску, где разжился стопкой газет и журналов. Все это время я старательно высматривал вокруг знакомые лица.
Я прекрасно сознавал, что у меня в Риме слишком много приятелей, чтобы я мог позволить себе ни о чем не тревожиться. В любой момент мог появиться кто-нибудь из знакомых. Мне не хотелось, чтобы до ушей Максвелла дошло, что я, вместо того чтобы уехать одиннадцатичасовым поездом в Венецию, садился на двенадцатичасовой до Неаполя.