Найди меня Шерхан
Шрифт:
Под утро в позвоночник будто прут всадили стальной. Раскаленный. Алексей с опаской смотрел, как корчится его босс от спазмов, а Арсен хватал воздух и думал, все уже, надышался. Отпустило резко, как и началось. Он даже не поверил сначала, приготовился к очередной волне, но ни прутьев, ни спазмов больше не было.
Неясная мысль мелькнула и исчезла, изгнанная озверевшим сознанием.
«Нет, не может быть, рано».
А интуиция все громче и громче нашептывала, что нет, не рано. Когда пиликнул экран, он практически был готов к тому, что увидит. И все равно,
Сполз по стене на пол и не мог оторвать взгляд от надписи на браслете. Мансурова Агата Янушевна, мальчик, вес четыре двести, рост пятьдесят восемь сантиметров, дата, время…
— Арсен Павлович, — бросился к нему Алексей, но он не мог говорить, молча отдал телефон и закрыл глаза ладонью. Телефон вновь пиликнул, и Леша прочел вслух:
— «Торг начинается».
И следом еще одно:
— «С ней все хорошо».
Арсен сидел неподвижно, продолжая прикрываться ладонью.
«Все хорошо. У них будет все хорошо, а тебе, Тагир, клянусь, ад покажется раем».
— Мы отслеживаем сервер, Арсен Павлович, — начал Алексей, Арсен его остановил.
— Нет смысла, Леша, он скоро сам перезвонит.
И в подтверждение его слов в руке Алексея завибрировал телефон Ямпольского с обозначением на экране «Скрытый номер».
Глава 34
Ямпольский никогда не ставил перед собой невыполнимых задач, но сегодня перед ним стояла задача архисложная — не разорвать на части Тагира Мансурова. И дело было вовсе не в Ермаке — Арсен прекрасно понимал, что генерала в первую очередь заботят собственные интересы. Ему самому следовало убедить Тагира. Убедить сделать шаг в яму, старательно вырытую для него Шерханом. А для этого просто необходимо оставаться невозмутимым. Или хотя бы им казаться.
Вот это было намного сложнее, потому что перед глазами стояла Агата. Поддерживающая большой — для нее просто огромный — живот. Мальчик Ямпольского пошел в отца, «крупный плод» — так было написано в карточке Агаты. Арсена это дико бесило, поэтому она прятала от него карточку. Плод… Сын, а не плод!
Его девочка из сил выбивалась, вынашивая малыша. Она не жаловалась, наоборот, когда ловила на себе тревожный взгляд, улыбалась и даже старалась подбодрить Арсена. Но он все видел.
Как медленно она ходит, как долго поднимается по ступенькам, как тяжело встает с кровати, переваливаясь через бок и руками поднимая лежащий отдельно живот.
Арсен носил бы ее на руках, но Генка ругался, и врачиха Агаткина ругалась.
«Она должна двигаться, мышцы должны работать, а мозг насыщаться кислородом, Арсен Павлович!» — выговаривала врачиха. Кравченко был более категоричен:
«Ты хочешь откормить ее как гусыню?»
И Арсену приходилось просто везде ходить за Агатой, чувствуя себя бесполезным и непригодным прицепом.
Зато она могла спать только с ним и только когда он ее обнимал. Раз Арсен улетел на несколько дней в Вену, но утром увидел по видеосвязи красные от бессонницы глаза и сразу же обменял билет.
Он гладил шелковые густые волосы и старался поменьше шевелиться. Сын сначала прыгал в животе как мячик, но живот лежал на Арсене, и он его тоже гладил. И малыш вскоре уснул. Больше Арсен никуда от них не уезжал.
Агата давно придумала сыну имя, но какое, Арсену не признавалась, а он сразу сказал, что как хочет, пусть так и называет. Ему лишь бы ребенок был здоровым, и его красивая мамочка тоже. И как теперь удержаться и не разорвать Тагира, было для Арсена еще тем испытанием.
Мансуров назначил встречу в ресторане, который располагался в здании с вертолетной площадкой. Он предупредил, что, если с ним что-то случится, ребенку введут инъекцию, после которой у Арсена больше не будет сына. Лучше бы не предупреждал, не ухудшал себе карму. Ямпольский это понимал без лишних предупреждений.
Он вошел в зал и сразу увидел Мансурова. В зале было людно — ресторан средней руки, конечно, туда в обед съезжаются и сходятся из близлежащих офисов. Тагир сидел за дальним столиком у стены и смотрел на Ямпольского.
Арсен подавил волну бешенства и несколько раз глубоко вдохнул. Представил вместо Тагира безликий манекен и шагнул к столику. Здороваться не стал — много чести.
— Здравствуй, Арсен.
— Дай мне с ней поговорить, — вместо ответа сказал Ямпольский, усаживаясь напротив. Тагир развел руками.
— Нет. Сначала поговорим мы. Но показать могу, — достал телефон, запустил видео и развернул экран к Арсену. Тот заскреб ногтями по сиденью, когда ее увидел, но лицо осталось неподвижным.
Агата полулежала, опершись о подушку, и держала на руках маленький сверток. Все в один голос сказали ему, что их мальчик — настоящий богатырь с таким весом и ростом. А сверток казался совсем крошечным. Лицо Агаты, склонившейся над ним, было таким нежным и умиротворенным, что у Арсена чуть отлегло от сердца.
Она хотя бы не испугана. То, что плохо спит без него, это факт, поэтому надо поскорее всунуть Тагиру наживку, а если надо, впихнуть ее в самую глотку. Мансуров следил за ним с глубокой удовлетворенностью. Это хорошо, он должен быть уверен в том, что Арсен выполнит любое его требование.
— Условия те же, — Тагир облокотился о стол и явно чувствовал себя хозяином положения. Это тоже очень устраивало Ямпольского. — Ты мне деньги отца, я тебе ребенка.
— Жену и ребенка, — уточнил Арсен, Мансуров качнул головой.
— О моей жене речь не идет, она останется со мной.
«Не сорвись, Арсен, спокойно».
— Нет, Тагир, она теперь моя жена. И я за них предложу тебе кое-что получше, — Арсен откинулся на спинку. Злость уходила, голова остужалась, и теперь разговаривать было легче. — Говоришь, деньги отца? Но мне от твоего отца достались вовсе не деньги, их сам знаешь, кто затребовал себе. Мне остались активы — заводы, рудники, промышленные объекты, банки. Ну заберешь ты их, что ты будешь с этим всем делать?