Найди меня в поднебесье
Шрифт:
– А поесть тут можно где? – поинтересовался Фануй, с аппетитом дохрустывая тараканом. – А то у меня это насекомое вот-вот в желудке оживет.
– Можно-то можно, только вот платить у меня… – Кусинг демонстративно вывернул карманы широких штанов.
– Пошли! – объявила Елена и хлопнула себя по поясу. Пояс отозвался сухим шелестом каменных чешуек.
– Ого! – поднял мохнатые брови вазашек. – Вот, что значит приближенность к верх…Ой-о-ой! Пусти, пусти, оговорился, больше не буду!
Елена отпустила прижатого за шиворот вазашка и отряхнула руку от бурой шерсти.
–
– Вот это я понимаю! Нет, это я, правда, понимаю! – восклицал Кусинг, вгрызаясь в огромную дыню.
Елена и Фануй предпочитали не комментировать, занятые внушительным блюдом мяса.
– Мясо, – доказывал Кусинг, облизывая усики. – Удел существ, зависимых от еды! Вот мы, вазашки, можем питаться всем, что растет под ногами. А у вас, людей? Поохотиться сходи, животину разводи, ее тоже накорми… Времени уходит – кошмар! Вот вернусь домой, сразу возьмусь за выращивание вот таких дынь!
– Дома, – мрачно сказал Фануй. – Первым делом надо хорошие укрепления строить.
– Не возражаете, если я подсяду? – послышался вдруг приятный голос.
Фануй поднял глаза и поперхнулся. Темноволосая изящная девушка держала в руках дымящееся блюдо и улыбалась.
– Ко-конечно! – Фануй отодвинул стул, едва не сшибив кувшин с вином.
Елена и Кусинг незаметно перемигнулись.– Я Джэки, – улыбнулась девушка. – Приятного аппетита.
Когда они вышли из таверны, уже совсем стемнело. На Севере темнело рано.– Может, возвращаться пора? – неуверенно предположил Фануй, с неохотой косясь на Скальный замок.
– А! – махнул рукой вазашек. – К перекличке все равно не успеем, тренировок нет, а дежурит сегодня Шахига. Он не заметит, а если и заметит… ну выпорет завтра, подумаешь! Не Мейетола ведь – эта мымра еще та, ей лучше не попадаться!
– Я вам вот что предложу, – сказала Елена, глядя в сторону навеса, из-под которого неслась музыка, режущая слух. – Вы к танцам как относитесь?
– Отличная идея! – воскликнул Фануй, а Елена бедром подтолкнула парня к Джэки, которая вышла следом за ними.
Под навес, где шли танцы, друзья ввалились, обросшие уже внушительной компанией.
Потом была еще одна таверна, какие-то недовольные лица…– Елена! – тормошил ее Фануй. – Ты чего это? Что нос повесила?
Девушка шмыгнула носом над чашкой.– Я…Фануй, ты не поверишь! Ты смеяться станешь…
– Да чтоб меня нежить сожрала и кости не выплюнула!
– Я…я люблю…
– О-о! Ну это дело не такое страшное! Подумаешь! Я вон Джэки уже люблю и не реву ведь! Правда, Джэки?
Девушка– Нет! – стукнула кулаком по дощатому столу Елена. – Фануй, ты не понимаешь, чтоб мне провалиться, не по-ни-ма-ешь!
– Согласен! Куда ему! – подсел с другой стороны Кусинг. – Не обращай внимания на этого идиота, мне расскажи! Я на любви этой сорок арбузов съел и не подавился!
– Кусинг! – подняла она на вазашка невинные круглые глаза. – Я, кажется… Арэнкина люблю!
Вазашек поперхнулся пивной пеной и закашлялся. Фануй с опаской заглянул в чашку Елены.
– Э-э, не перегибай! Ты чего там намешала такого?!
– Слышь, Фануй, – с опаской зашептал Кусинг за спиной Елены. – Ей не наливай больше, она по ходу бредит, заговариваться начала!.. Этот… Белый крыс ей пришел!
– Дураки! – всхлипнула Елена.
– Не, правда, с крысом шутить нельзя, не такого еще наговоришь! – авторитетно сказал вазашек, отодвигая чашку. – Ладно, забыли, завтра пройдет! Кхм… А не пойти ли нам проветриться?..
Затем снова была таверна, звон битой керамики, чей-то яростный вопль, непонятное квохтанье под ногами, хлопанье крыльев…
А потом темнота. "Ох…опять вчера у костра напились. Чтоб я еще раз с геологами куда-то пошла…Ох-х…какой спальник-то холодный. Хватило же ума в одной рубашке уснуть…что?.."– Что-о?!
Елена тут же пожалела о попытке крикнуть. Из горла вылетел невразумительный хрип, зато голова чуть не взорвалась.
Перед глазами сфокусировался серый до безнадежности потолок, наверное, для особого шарма подернутый слоями паутины, в которых копошились пауки. Она взлохматила волосы и внимательно разглядела черное покрывало, зажатое в руке.
– Доброе утро! – гулко ударило в уши.
Она медленно повела взглядом в сторону голоса, но на пути возник высокий глиняный кувшин. Не раздумывая, она схватила его и поднесла к губам. Ледяная вода сработала, как чудодейственное средство – ленивая кровь побежала по жилам, туман в голове начал рассеиваться, мысли прояснялись. Елена отняла кувшин от губ и рассмотрела гладкую поверхность – почти зеркальная жидкость мерцала и переливалась. Елена еще раз, с подозрением принюхалась, глотнула. Чистейшая, ключевая, студеная вода.
– Живая вода, – оповестил ее Арэнкин. – Не бойся, хуже от нее не станет.
Он стоял у плотно занавешенного окна и играл с мышонком, не глядя на Елену. Сквозь бархат проникал прохладный северный свет.
Она внимательно посмотрела на него, потом еще раз, посвежевшим взглядом, оглядела комнату, поймала свое искривленное отражение в обсидиановой мозаике на стене и отчаянно заскулила, натягивая одеяло на голову.
– Не поможет, – безжалостно ворвался в уютный кокон голос нага.
– Где Фануй и Кусинг? – прогундосила она из-под одеяла.