Найди меня в темноте
Шрифт:
Он замирает на короткий миг, давая ей прийти в себя, осознать, где она находится, понимая, что это важнее сейчас для нее. Подавляя желание схватить ее в охапку.
Маленькую. Хрупкую. Но уже не беззащитную…
Он думает, что сделает это позже, когда Бэт – Бэт, охренеть! – уберет нож в ножны, понимая, что опасности нет. Узнавая того, кто сейчас с ней в комнате. Подмечает сразу же, когда в ее глазах мелькает проблеск узнавания. Когда отступает тревога, стирая пару морщинок с ее лба – неизменных спутниц, которые всегда ходили вместе с ней и появлялись,
Пугая его. Эти долбанные морщинки между бровей иногда его действительно пугали. Потому что он никогда не мог угадать, что произойдет следом за появлением этих морщинок.
Она тяжело дышит и смотрит на него, постепенно выравнивая дыхание.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Глаза в глаза.
Он чувствует, как медленно натягивается та самая нить, которая намертво привязала его когда-то к ней в кухне похоронного бюро.
Сердце бьет в груди словно молот. Куда делись кости из его тела? Он чувствует, что его мышцы настолько размякли, что не может шевельнуть даже пальцем. Просто смотрит на нее.
Просто смотрит… На нее.
Его губы сами собой разлепляются, и он слышит как в тишине кто-то произносит:
– Привет…
Привет? Привет?! Какого хера? Это все, что ты можешь сейчас сказать? Долбанный «Привет»? Привет, Грин, давно не виделись, да? Последний раз - когда я положил тебя на заднее сидение тачки, не понимая еще, что сейчас увезут не только тебя.
Увезут мое сердце. Мое сердце…
А если брать моменты, когда ты видела, что это именно я перед тобой, то в больничном коридоре херова госпиталя в Атланте. Когда один единственный выстрел навсегда разделил мою жизнь на До и После.
Долбануться…
«Привет»…
– Привет, - произносит она в ответ. Тоже хрипло и еле слышно. И смотрит на него неотрывно. Проникая прямо в душу своими большими глазами-озерами. В которых он тонет и даже не имеет ни малейшего возражения против этого погружения. Заставляя ощутить жизнь сердца в собственной груди.
В который раз за эти короткие минуты.
Впервые за долбанные полтора года.
– Ты в порядке?
Охренеть! Только проговорив эту фразу, он понимает, как это может выглядеть со стороны.
Тупой разговор давних знакомцев. «Привет – Привет - Ты в порядке?».
Он просто никак не может выразить никакими другими словами, все не может составить то самое правильное предложение, в котором задаст самый важный для него вопрос. Чтобы получить ответ, что с ней все в порядке.
ЧТО: Она живая. Она дышит. Она спокойна. Она в безопасности. Она не пострадала за это время, что он не был с ней рядом. Она рада вернуться. К ним. К нему.
К нему.
И Бэт смотрит на него пристально, и он не может разгадать, что именно мелькает сейчас в глубине ее глаз. Да и луна дарит слишком мало света… И в нем снова
За то, что он херов тупица!
Сейчас Дэрилу очень хочется не смотреть на нее. Спрятать свое смущение из-за своего дурацкого вопроса от ее глаз, которыми Бэт вскрывает его душу, словно открывает обложку книги. Для нее он всегда был открытой книгой. И иногда он боялся до усрачки, что она прочитает в этой книге что-то такое, что оттолкнет ее от него.
Но он не может отвести от нее взгляда. Нет сил совсем. И все смотрит. Смотрит.
А потом Бэт вдруг раздвигает губы в улыбке, и вся ее фигура вмиг проникается сиянием. С каждой секундой улыбка становится все шире и шире, а сияние все ярче. Как тогда. На веранде долбанного домика самогонщика, этой херовой картинки из его прошлого. Улыбка отражается не только на губах Бэт. Она везде. В глазах. В ее лице. В расслабленности позы. В ладошках, что лежат на покрывале.
Она светится этой улыбкой и наполняет комнату сиянием, которое в момент окутывает Дэрила, словно одеялом. Проникая через поры под его кожу. В его кровь. В его сердце.
Если Мэг может светиться, когда счастлива, то Бэт просто сияет, ослепляя, согревая теплом, даря спокойствие и счастье. Он всегда это знал. Только едва ли смог объяснить, если бы его спросили. И сейчас он наслаждается этим сиянием, как тогда, на веранде. Понимает, что только под этими лучами можно жить.
Не выживать. Жить.
Он впервые чувствует себя живым.
Впервые чувствует, как улыбается. Пробуя улыбнуться так же, как она. Просто пробует… Вдруг на этот раз получится? Ведь в груди так и трепыхается счастье, словно птица в силках. Счастье, от которого даже закладывает уши.
Иначе почему он не слышит, как в комнату входит Мэгги?
Мэгги заходит так неожиданно, что Дэрил едва не подпрыгивает на месте. Сияние тут же исчезает, словно уступая свету свечи, которую Мэгги приносит с собой. Но Дэрил вдруг осознает, что это происходит гораздо раньше. За несколько секунд до появления старшей из сестер Грин. И, переводя взгляд на Бэт, понимает, что не ошибся.
– Я услышала, что ты уже проснулась, - говорит Мэгги. И Дэрил тут же напрягается.
Услышала – это как? У дверей стояла? В коридоре? Как можно было услышать их, твою мать?
И как я сам не распознал, что рядом кто-то есть, помимо них…?
– Рик ждет внизу. Может быть, сейчас… когда… когда все… Рик и Дэрил здесь. Может, ты расскажешь? Хотя бы немного, - Мэгги неловко говорить то, что сейчас звучит в тишине комнаты. Дэрил понимает это, но в нем вспыхивает раздражение. – Я просто хочу… хочу понять…
– Хорошо, - тихо отвечает Бэт. И он переводит взгляд на нее, краем уха уловив какие-то странные нотки в таком знакомом голосе. А она смотрит на его грудь. На ровный ряд пуговок на фоне красно-черной клетки. И он не понимает, что за тени затягивают голубые озера-глаза. Потому что когда она поднимает голову и смотрит прямо в его глаза, он понимает, что прежней Бэт здесь уже нет.