Найди себя!, или Ключ к изменению своей судьбы

Пинт Александр Александрович

— Не бойся. Я не хочу секса с тобой. Тебе это не грозит.

— Я уже не боюсь, поэтому и говорю. Как делает это Оксана только умом. Это не пройдет. Если же это произойдет с включением эмоционального центра, тогда не будет эго. Эго не отдаст свой контроль. Вот и все.

— К чему мы пришли?

— Страх потерять саму себя, свое эго.

То, чего вы боитесь, это то, что вы хотите

— Я вам предлагал заменить слово «страх», словом «хочу». Если вы боитесь чего-то, то скажите, что хотите этого. Я предлагаю сейчас проговорить то, чего вы боитесь,

как то, что вы хотите.

— Я хочу быть предателем, хочу быть разбойником, хочу быть блядью, хочу быть насильником, хочу быть убийцей.

— Замечательно. Прочувствуй, как ты этого хочешь. Вот видите, какие таланты скрываются, а так и не заметно.

— Я бы хотела быть одинокой женщиной, приглашать к себе мужчин, когда я этого хочу, и выгонять их, когда они надоедают.

— Я еще хочу проявлять к мужчине чувства, говоря, что люблю его, и очень хочу, но потом, оскорблять и прогонять его.

— Я хочу, чтобы все мои близкие сдохли в один день, разом.

— Я хочу быть тупой, уродливой, непривлекательной, одинокой.

— Хочу быть нищей, бомжихой, больной, покрытой струпьями, гнойной заразой.

— Замечательно.

— Я же хочу только хорошего. Чтобы была встреча с мужчиной, я не буду стесняться и не буду отводить от него глаз, когда он разденется. Проявить открыто то, что мне это нравится.

— Я хочу трахать женщин за деньги.

— Чтобы тебе платили женщины?

— Да.

— У меня так много хочу, что не знаю с чего начать.

— Я хочу остаться без денег, хочу не посещать семинары, хочу, чтобы родители мне подбрасывали иногда немного денег. Хочу, чтобы сестра меня выкинула из квартиры. Еще хочу быть в состоянии проявлять себя как женщину зрелую, изящную, грациозную, с проявленными материнскими качествами.

— Хочу быть мужчиной, который любит женщину, не чувствует вины перед ней и не осуждает ее.

— У меня страх остаться одной с детьми, без поддержки мужа. Страх остаться на улице, без жилья, спиться. Дети грязные, голодные бегают, прячут подачку. В какой-то момент я слышала голоса осуждения в свой адрес. Я вся пьяная, грязная, со спившимися мужиками болтаюсь. И дети попрошайничают у людей еду. Вдруг какой-то щелчок, и я поняла, что и в этом состоянии можно жить.

— Я взрывала всю землю. Люди корчились от боли. И это сделала я как воплощение зла. Я этим наслаждалась и торжествовала. Я топтала ногами Иисуса, грызла Будду, разрывала на части. Потом мне Земли оказалось мало, я захватывала всё новые пространства. Была ненасытная разрушительная тяга уничтожать все. Такая беспредельная, я даже не смогла дойти до понимания того, каких же пределов мне этого хочется.

— У меня что-то похожее на бой, ринг. Масса народу, который смотрит это. Я вижу себя, почему-то с железными мускулами. Голова женская, тело наполовину мужское. Главное — мускулы железные. Я вступаю в поединок с мужчиной, который не такой мускулистый, просто обыкновенный мужчина. Я его бью, понимая, что это

игра, нет жестокости и злобы. Я его бью. Он же стоит и так ласково и по-доброму смотрит на меня. Это привело меня в замешательство.

— Я хочу быть в состоянии, когда тело делает что-то само. Когда оно непроизвольно двигается, не слушая то, что говорю ему я. Мне пару раз снился сон, что что-то вселяется в меня и теряется контроль над телом. Такое ощущение, что это не я. Я во сне пыталась кричать что-то своему телу. Очень неприятные ощущения, что меня нет, есть что-то другое, не я.

— У меня пошли какие-то полубезумные сцены. Какой-то исключительно животный секс. Какой-то внутренний взрыв, какая-то очень сильная внутренняя борьба. В какой-то дорогой машине мы едем куда-то, и там начинается секс. Состояние какое-то странное. Смесь алкогольного и наркотического опьянения. Очень тяжелое физическое состояние, кажется, что вот-вот наступит смерть. Такое ощущение, что предстоит выход из тела. Сцена, когда женщина требует секса какими-то предметами, бутылками с длинным горлышком. Потом женщина во всем кожаном и с кнутом. Еще был образ. Член мужчины, который кончает мне в лицо. На этом закончилось.

— Я видела толпу людей, обезумевших от горя и во мне ищущих защиту. Они думают, что я смогу что-то сделать, и считают меня последней надеждой. При этом я понимаю, что играю перед ними то, что могу для них что-то сделать. Я понимаю, что тоже погибну, что сама в таком же положении. У меня страх беспомощности, а с другой стороны чувство власти над этой толпой.

— У меня такой образ. Я прихожу на группу, в персонаже, что самая крутая. Перебиваю ведущего, вставляя что-то свое. Я и это понимаю, и тут я понимаю, всё говорю и говорю. Я там развалилась, сижу с видом важности, не обращая внимания на ведущего. Самое интересное, что верю, что это так и есть. Ты говоришь, что не можешь терпеть меня в этой группе, что я мешаю процессу, и просишь меня удалиться. Вот такое было. Страх и желание.

Что вам сейчас наиболее важно?

— Я сейчас предлагаю вам в парах проговорить то, что сейчас для вас наиболее важно.

Кто хочет поделиться?

— Интересно, что у меня есть образ обрюзгшей женщины, такой бабищи, пытающейся молодиться. Рядом с Таней я чувствую себя старше, хотя она старше меня. Это не соответствует моему возрасту, но такое ощущение почему-то есть. Ощущение женщины, уставшей от жизни.

— Ты помнишь, рассказывала, что тебя сначала воспринимали как девочку, затем стали воспринимать как женщину. У тебя не было фазы — девушки.

— И сейчас меня иногда называют девочкой. А потом — сразу обрюзгшая женщина. Получается, что девушки я не чувствую.

— Именно ее тебе важно в себе почувствовать.

— Для меня важно, есть такое ощущение, что есть во мне что-то такое, что смотрит на это всё как на игру. Есть тот улыбающийся мужчина, которого я бью, а он по-доброму, ласково смотрит на меня. Это очень важно.

— Я тоже, когда шла на семинар, видела себя ребенком, играющим в эту игру. И у нас какое-то родство, я под твоим наблюдением играю. Заигралась. Была мысль, что пора собирать игрушки.