Найди свою любовь
Шрифт:
— Выйдя из банка, я обычно брал такси до аэропорта Кеннеди и оттуда летел в Канаду. До самолета на Гавану у меня, как правило, оставалось минут тридцать пять — сорок. Дэнни настаивал на том, чтобы я никогда не оставался на ночь, потому что все было рассчитано с точностью до минуты. Когда я прилетал в Гавану, меня проводил через таможню некто, имевший отношение к правительству. Он отвозил меня прямо в какой-то дом на берегу моря, где меня ждал другой
— Кому принадлежал этот дом?
— Я не знаю.
— А откуда вы знали, что в портфеле находятся деньги?
— Потому что портфель всегда открывали передо мной и пересчитывали деньги, после чего я получал расписку, которую отвозил обратно в Нью-Йорк.
— А где теперь эти расписки?
— В личной картотеке Дэнни, которая заполнялась с помощью шифра.
— А вы знаете код?
— Да.
Адам сделал запись в блокноте.
— А сумма всегда была одинакова? — спросил он.
— Да, это всегда были шестьсот тысяч долларов в крупных купюрах и всегда в одном и том же портфеле.
— Вы знали человека, который забирал у вас деньги?
— Да, он один из лидеров организации монтанерос и что-то вроде приемного отца Дэнни Видала. Его родной отец умер, когда Дэнни был еще мальчиком.
— И как же звали этого человека?
— Маккинли Свейзи.
Адам постарался не выдать своих эмоций.
— У вас есть какие-нибудь предположения, где он может быть сейчас?
— Последний раз я видел его около года назад в Гаване.
— Именно тогда вы отвозили деньги в последний раз?
Стампа кивнул.
— После этого банк перестал приносить достаточно дохода, чтобы изымать прибыль.
— И тогда Видал начал изымать сами вклады?
Стампа снова кивнул.
— К тому времени Дэнни стал очень подозрительным и нервным. Он больше никому не доверял. Решил взять все денежные переводы в свои руки.
— Каким образом?
— Насколько я догадываюсь, он каждый вечер уносил с собой в портфеле небольшие суммы наличными.
— А никто из служащих банка не интересовался, что у него в портфеле?
— Даже если им что-то приходило в голову, они держали язык за зубами.
— Почему?
— Он ведь был боссом. Поэтому, если только человек не был готов обратиться к властям, что толку было зря с ним ссориться?
Миссис Стампа, не отрываясь от своего вязания, предложила куда более логичное объяснение.
— Вы даже не представляете, — сказала она, — каким он был обаятельным, каким добрым и отзывчивым. Он знал каждого по имени, расспрашивал о семьях, всегда знал, когда у кого из них обострялся радикулит, а когда болела старушка-мать. Он поставил себе задачу всегда все обо всех знать, так что люди верили, что он по-настоящему о них заботится. — Эльза взглянула на Адама поверх очков. — Он так всех очаровал, что они молчали.
— Да и зачем им было начинать бороться с Дэнни, если он платил им жалованье? — добавил Стампа.
— А платил он всегда в срок? — спросил Адам, восхищаясь про себя талантами этого человека.
— Да, это всегда было его первой заботой.
— Не считая, конечно, самого себя, — добавила Эльза.
— А он говорил вам когда-нибудь, что эти деньги предназначены именно для Кубы, мистер Стампа? — спросил Адам.
— Он говорил мне, что когда наберет необходимую сумму, то наймет частный самолет и перевезет деньги именно в Гавану.
— Как, по-вашему, в тот день, четвертого июля, он собирался сделать именно это?
— Насколько я знаю, он собирался лететь в Гавану через Акапулько, где должен был захватить с собой Хорхе.
— А что он собирался делать с деньгами в Акапулько?
— Я не знаю.
— А мне казалось, вы говорили, что он собирался подыскать дом.
— Нет, это не так, — признался Фернандо Стампа. — Это была официальная версия, которую надо было рассказывать каждому, кто станет интересоваться.
— Но как пятьдесят миллионов долларов поместились в двух чемоданах?
— Там было не пятьдесят, а сорок шесть миллионов четыреста тысяч. Не забывайте, я ведь переправлял туда по шестьсот тысяч в течение шести месяцев.
— Тогда как могли поместиться в двух чемоданах сорок шесть миллионов четыреста тысяч? — Адам изо всех сил старался, чтобы голос его не звучал раздраженно.
— Дэнни пересчитал все до последнего доллара.
— Вы ведь сказали, что, когда Дэнни вылетел из Нью-Йорка, деньги были при нем.
В глазах Стампы появились слезы.
— Чудовищная несправедливость судьбы, но все было именно так.
Когда на столе зазвонил телефон, супруги Стампа вопросительно взглянули на Адама. Взяв трубку и выслушав сообщение секретарши, он попросил перезвонить через несколько минут. Решил воспользоваться вынужденной паузой в разговоре, чтобы сменить тему.
— Вы знаете что-нибудь о деле Мэттью Джонсона?
Эльза Стампа перестала вязать.
— Мой муж не имеет к этому никакого отношения! — выпалила она.