Найди свою любовь
Шрифт:
Кори пошла назад, мимо старых кафе с высокими окнами, деревянные рамы которых обычно открывали прямо на улицу, когда было тепло. Мимо кинотеатров, где шли американские фильмы, мимо нескольких забегаловок, в которых можно было быстро перекусить. Кори поплотнее запахнула пальто. Ей было холодно, она устала, она была испугана, и ей хотелось, чтобы Адам был сейчас рядом. Но это была уже совсем другая история… Все, что должно волновать ее сейчас, это встреча с Эрнандо и с Дэнни, хотя Кори все-таки не была уверена, что действительно увидит кого-либо из них. Но она решила использовать и этот шанс.
Всю жизнь Кори обвиняли в отсутствии чувства юмора. Говорили, что она очень серьезная девочка, трудолюбивая и настойчивая, совсем не такая, как ее сверстники, которые ходили на танцы, флиртовали, влюблялись и бросали друг друга. Кори же, как всем казалось, двигалась по жизни к четко поставленной цели решительно и твердо. Она была, по мнению окружающих, зрелой не по годам, и Дэнни Видал стал единственным человеком, которого могла впустить в свое сердце такая серьезная женщина. Кори же впустила в сердце их обоих — Дэнни и Эрнандо. Одного за ум, а другого за душу. А теперь появился Адам. Может быть, еще не пришло время рассмеяться в последний раз…
Нет на свете зрелища более унылого, чем ночной клуб в середине дня. Это напоминает пляж Пунта дель Эсте, когда кончается сезон. Яркие огни «Ла Вердулериа» освещали деформированные от времени ковры, потрепанные края красных бархатных штор, выцветшие скатерти и пыль на искусственных цветах и деревьях. Музыканты выглядели бледными и опухшими, а руки певицы висели как плети, им явно был необходим розовый или бледно-желтый свет прожектора, который заставил бы переливаться разноцветными огнями ее расшитое блестками платье.
Служащие были настолько добры, что позволили Кори посидеть и подождать внутри. Карлик сидел в дальнем конце бара, за эти годы он успел постареть и сморщиться, рукава его рубашки были закатаны, безволосые руки лежали на стойке. Было слишком рано, и ей не предложили ни кофе, ни чаю. Развернув стул так, чтобы можно было наблюдать за улицей, Кори потягивала из бокала минеральную воду.
Кори ждала уже несколько часов. Село солнце. На середину сцены выкатили рояль. Музыканты уселись и стали настраивать инструменты, а карлик облачился в свой красный камзол с латунными пуговицами и надел черную кепку из лакированной кожи. «Добро пожаловать в «Ла Вердулериа», сеньоры и кабальеро, кумбы, самбы и танго начинаются в три утра…»
Кори встала и быстро вышла на улицу. Он стоял там. Не говоря ни слова, Кори нежно взяла его протезы и поцеловала каждый из них в том месте, где начинались металлические крюки. Не отпуская рук Эрнандо, Кори заглянула ему в глаза. К горлу подступали слезы, она не могла говорить. Что же касается Эрнандо, то он радостно улыбался тому, что снова видит Кори, хотя и старался изо всех сил казаться серьезным и мрачным. Всего в несколько мгновений исчезло напряжение, плечи Эрнандо опустились, он явно расслабился. Годы разлуки были забыты, и Эрнандо начал их старую игру — шуточный экзамен по анатомии. Показывая пальцем на части своего лица и тела, он ждал, пока Кори назовет скрывавшиеся под ними кости. Смеясь сквозь слезы, Кори повторяла по латыни:
— Тибиа, зигоматик, темпорал, хумерус…
Он все еще любил ее: Кори-женщина, носящая под сердцем ребенка его наставника, наполняла душу Эрнандо какой-то странной, неровной радостью.
— Он сказал мне о ребенке, — произнес он, когда игра закончилась. Эрнандо изо всех сил старался не называть имя Дэнни, а теперь он почти с облегчением подумал о том, что с сомнениями покончено. Кори вовсе не выглядела удивленной.
— Почему он уехал? — спросила она.
— У него не было выбора, Кори. Но он собирался послать за тобой.
— Он мог сказать мне. Он мог объяснить.
— Он не мог тогда надеяться на твое понимание, а на карту было поставлено слишком многое.
— Ты так наивен, Эрнандо, — грустно произнесла Кори. Он был таким худым и бледным. Кори коснулась его щеки. — Это ты, а не я, ничего не понимаешь.
Эрнандо отвернулся и спросил довольно сердито:
— Почему бы тебе не сказать это ему самой при встрече?
— Ты возьмешь меня туда?
По-прежнему глядя в сторону, Эрнандо кивнул.
Кори мягко, но настойчиво повернула его лицо так, чтобы их глаза встретились.
— А ты? Почему ты не дал о себе знать за все эти годы?
На секунду Эрнандо снова показался ей двадцатилетним мальчишкой с аккордеоном, который был когда-то ее рыцарем.
— Но ведь я больше не мог играть для тебя.
— Но ты был жив.
— А ты думаешь, это важнее всего?
— Конечно же, особенно если вспомнить об альтернативе…
Эрнандо покачал головой.
— Мне было двадцать, когда я потерял руки. А ради чего? — Кори слушала, не осмеливаясь даже вздохнуть. — Разве я был вором? Или убил кого-нибудь? — По впалым щекам Эрнандо покатились слезы. Вопросы, которые он задавал, мог задать любой, кто стал жертвой хунты. — В чем, в чем было мое преступление?
Кори стояла не двигаясь. Ее протянутая рука повисла в воздухе между ней и Эрнандо.
— Эрнандо, — сказала она дрожащим голосом. — Это было их преступление, а не твое.
Кори снова осознала всю ярость, жестокость и бессмысленность их общего прошлого. Только на этот раз ей пришла в голову мысль, что все это имело значение лишь для тех, кто пострадал напрямую, а не для тех, кто сумел остаться в стороне от событий.
— А Дэнни? — спросила она.
— Он сказал мне идти и бороться…
Это звучало полным бредом.
— С кем бороться, Эрнандо? И ради чего?
— Чтобы все это не повторилось…
— Ты продолжаешь жить в другом времени. — Кори очень хотелось, чтобы Эрнандо правильно ее понял. — То, во что ты веришь сейчас, не имеет никакого отношения к реальности.