Найон

Эйпур Александр

– Давай по делу.

– Скажу. Все светофоры рекомендуют перейти на другую сторону.

Уточник аккуратно установил стаканчик на плоскость кофе-машины, двумя руками пожал руку товарищу.

– Я знал. И очень рад. Я редко ошибаюсь в людях.

Виктор Петрович двумя пальцами помассировал ноздри, вроде как от сильного запаха, на самом деле – чтобы спрятать рисунок говорящих губ.

– Знаешь, среди генералов попадаются всякие. Толковых – пусть, один на десяток. Мы же никому не расскажем, что сегодня видели облака совершенной формы?

– «Наши люди в булочную на такси не ездят».

Они расхохотались, да так мастерски, чтобы не вызвать подозрений у незримых камер наблюдения. Разве старый волк рассмотрит их фото, сделанное в этот миг, так и скажет: они хохочут над потугами системы; я бы этих ребят вывел за штат; на Колыме есть отличные места для прохождения дальнейшей службы.

И палец на губах, как знак – тоже характеризует. Товарищи из внутренней безопасности, тревога! У вас завелись два червячка, способные яблоко выгрызть изнутри. И это не те, кто сотрудничает с Западом, эти опасней.

– А когда труба зовёт? В студии ещё столько всего интересного. – Сергей кивнул в обратном направлении. Лёгкие морщинки сбежались на переносице Малявы. Возвращаться в «студию» сегодня не хотелось, надо подыскать уважительную причину, чтобы самовольно уйти. Перебор эмоций случился у обоих, они прекрасно понимали это состояние.Объём информации, свалившийся в такой день, требовал передышки, иначе лопнут сосудики в голове, и прощай все планы.

– У тебя есть вариант, как мы можем улизнуть?

Виктор кивнул.

– Есть один должник, он и организует.

– Точно? И когда ты успел? – Сергей Иванович, уже не прячась, прикрыл рот рукою, чтобы не расхохотаться. До «студии» шагали веселее; это нормальное явление, когда сотрудники стремятся ускорить процесс, выдать результаты пораньше.

Майор старался быть внимательным, готов был к любой просьбе.

– Перебор у нас с материалами, голова распухла, – признался Виктор Петрович, понизив голос.

– Это мне знакомо.

– Вы прикроете, если мы сбежим? Тут без коньяка точно не вернёшься в форму.

– Кстати, о форме. Вышел приказ по Управлению. С завтрашнего дня ношение формы не обязательно. Будем постепенно привыкать к ношению гражданской одежды.

– Интересно, в честь чего? – Уточник оглядел головы «учащихся», с уродливыми накладками наушников.

– Процессы в обществе назревают. Повернули в ненужную сторону, а во что выльются – бог весть.

Малява взял на себя смелость, приблизился к майорскому уху на недопустимое расстояние.

– Кассеты перед уходом нам извлечь?

– Пусть побудут. Скажу – только отошли. Сам приберу.

Сергей Иванович уже не замечал, как его брови поползли вверх.

– Значит, до завтра, если ничего не поменяется?

Майор кивнул и почти проводил до дверей. Глазами.

Ступеньки послушно поддавались учёту, несмотря на ковровую дорожку. Поравнявшись с линией паркета третьего этажа, они притормозили. Отойдя в сторонку, сделали вид, что разговор слишком серьёзный, им нужно переждать, пока сотрудники пройдут. В спину тем прилетела обычная фраза: «Так вот, я закончу мысль».

Внизу мелькнул тот самый лейтенант, если не показалось.

Дежурный капитан развернул журнал для росписи.

– Мы через час вернёмся, если не задержат. Без этого никак?

Капитан на мгновение впал в ступор. Просьба, в форме предложения знакомства, сулила продолжительные связи, которые могут вполне отразиться на положении. Что в таких случаях можно сделать?

Капитан старательно зажмурился, соглашаясь на маленькое нарушение. Они же вернутся. А не вернутся – ничего страшного, завтра поймаю.

Лишь генералы пропали из виду, лейтенант вынырнул из-за коробки с новым оборудованием. Управление обязано получать новое оборудование, пока в его услугах нуждаются высшие эшелоны.

– Ты хотел отойти, давай, подменю.

Капитан сорвался с места, массируя живот под ремнём.

Лейтенант, слегка поглядывая по сторонам, уверенно развернул журнал для фиксации «приход-уход», отметил про себя, что двадцать минут назад была сделана последняя роспись. Все торопятся куда-то, до мелочей ли. Как если бы над городом нависла грозная волна, у жителей есть одна минута, чтобы завершить дела, последними покупками насладиться. Одним глазом на безобразное зрелище над тобой, другим на свёртки… О подушке для глубокого сна мы так давно мечтали.

Имеем право!

А город точно вымер. Всех числящихся позвали срочные дела, снесло с поверхности Земли в подземку, не иначе, и волна над городом словно замёрзла. Спешите пополнить список нарушений, каких не успели совершить, небо ждёт. Вы не имеете права уклониться, город должен пострадать, кривые улочки сами распрямятся, хотите вы того, иль не хотите.

– Наваждение! – Малява коснулся руки друга, сжал сильнее, чем требовали приличия.

Сергей ударил по тормозам, оба ногами ощупали асфальт, убедились, что пока настоящий. Одновременно вышли из машины, огляделись. Двери магазинов нараспашку, ветер шевелит обёртки от конфет. Кто-то же съел, бумажки здесь, где сам?

Сергей присвистнул, рукой пытался не потерять контакта с дверью. Гладенький, липкий страх поселился на минутку: отпусти руку – и тебя снесёт ветром, который только того и ждёт. Человеческое тело – как эта обёртка: внутри уже пусто.

Малява тоже не отпускал дверь, осматривался с подозрением.

– Так и пропадают генералы.

– Освобождаются кресла за тем столом.

Оба подняли головы.

– Ты видишь волну? – Уточник поёжился.

– Как тучу. Удивительно, что стоит на одном месте. Что-то подсказывает, это… Это Время. Пауза.