Найон
Шрифт:
Если бы это был сон, то и вопросов не возникло бы. И только вторая пара глаз отметёт сомнения. Мы были рядом, видели одно и то же. Мы побывали за гранью, где возможно всё, вернулись к себе. И для чего эти показательные выступления? Чтобы доказать, что жизнь и миры соседние существуют? Так мы и так догадывались, кое-что прознали.
Уточника мучил вопрос, вертевшийся на языке.
– Ты поведал историю про лес и старика. Подарок на день рождения. Из головы взял или импровизировал?
– Я нашёл эту историю в голове, примерился, осмотрел со всех сторон. Она меня полностью устроила, как хоть какое-то объяснение. Потому и озвучил.
Именно в эту секунду двигатель подал голос, сам завёлся.
– Добрый знак.
– Пауза сложила полномочия, можно возвращаться.
Сергей Иванович ехал довольно медленно, присматриваясь к порядку вещей. Вроде как дома: светофоры дружат с водителями, прохожие перемещаются лицом вперёд. Знакомый цвет табличек на домах, памятник Пушкину на своём месте. И всё равно, осторожность не помешает.
– Может, и вправду в Управление? Интересно, признают ли там? Те ли люди на постах, вход на старом месте?
– А что, есть подозрения? – Сергей Иванович согласился, стал выруливать на знакомый маршрут. – Вот не хотел, но после твоих слов… Давай поглядим.
Квартал на месте, с единственным отличием. Появились посты, проезд по пропускам.
Они переглянулись: вот и посмотрим, годится наш пропуск?
Прошли без задержки, люди в чёрной форме следовали инструкциям. И только низкорослый лейтенант проводил машину цепким взглядом. Тебе ещё стараться и стараться, чтобы появились изменения на погонах.
Прокатились вдоль главного здания, с решением не соваться. У обоих возникло стойкое ощущение, что здание пустует, что наполнится вот-вот.
Уточник сбросил скорость вовремя. Удалось полюбоваться офицером, вышедшим на крыльцо. Он потоптался на месте, борясь с желаниями. Стоял и размышлял примерно так: мне нужно вернуться в кабинет, но я почему-то покинул здание; что же я должен сделать? Вспомнил! Зарядку оставил в машине…
И он действительно прошагал на стоянку, безошибочно нашёл своё авто, пошарил в бардачке. Провод накрутил на руку, воззрился на облака, что-то припоминая. Возможно, память нашёптывала о туче, очень похожей на стоячую волну.
Они катили к следующему подъезду, Малява развернулся всем корпусом и надеялся увидеть, что предпримет офицер.
– Думаю, у многих сохранились обрывочные сведения о волне. Сознание поднимается на борьбу с непонятными картинками, сметает обрывки в кучу и подводит к догадке, что это просто сон.
– У всех сон про огромную волну?
– Никто же о том не знает. Каждый меряет на свой аршин. Это я видел, всё остальное не моё.
Сергей Иванович включил поворот и приклеился к бордюру. Заглушил двигатель, повернулся лицом.
– А вот скажи мне, дружище, чей голос мы слышали ТАМ? Который за каретой не смог угнаться.
– Ты уже знаешь.
– Уверен!
– Хорошо, дай подумать. – Виктор Петрович стал перебирать в уме лица, с кем пересекался на днях; ему показалось, разгадку следует искать рядом.
– Акцент сбивает немного. А тембр очень напоминает голос полковника.
– Шалаумберг?
– Он самый. А каким образом его переместили в тот Город, и для чего?
– Видимо, чтобы мы с тобой были в курсе.
– Как думаешь, он нас ТАМ заметил?.. Ой, о чём это я?! Конечно заметил, вопросы задавал. А вот вспомнит ли, что мы стали свидетелями его унижений?
– Тоже интересно. Такое не прощают, но мы должны обсудить другую тему.
Малява кивнул на приборную доску, напоминая о прослушке.
– Знаешь, появилась уверенность, что её обезвредили. После того, как завелась.
– Дай подумать. – Виктор Петрович стал рассматривать ладони, машинально массируя их и кончики пальцев. – Всё это мне напоминает растревоженный лесным пожаром муравейник.
– От муравьёв хоть какая польза есть.
– Сражаются за собственную жизнь, пока мы всё разрушаем. Да, но если обезвредили, то что-то же они слушают?
– Наши старые разговоры. Записаны на магнитофончик, и лента ходит по кругу.
– Хорошая версия. Осталось убедиться, что мы не ошибаемся.
На противоположном конце квартала копилась техника. Танки давно просятся в Москву, да мозаика событий пока не сложилась. Сидят кровопийцы, отдают приказы – а вы там отдувайтесь, на местах. Наверное, это происходит повсеместно: население постепенно приучают к постоянному присутствию военных, как визуальная подготовка к военному перевороту. Военные тоже недовольны оправданиями, почему так плохо живём.
– Давно собираюсь спросить. – Сергей Иванович умышленно сделал паузу. – Аверьяновские ролики хоть раз смотрел?
– В Ютубе и «ВКонтакте», довольно приличный объём, и кое-что даже законспектировал.
– Мы с женой пошли дальше. То, что касается питья, взяли на вооружение, проверили на себе. Сам сделал минусатор, купил ОВП-метр, – мы теперь каждый продукт проверяем и обезвреживаем его способами. Раз на прилавках одна химия, то мы сами должны подумать о себе.
– Сам сделал – это здорово. Мне посмотреть – тоже смогу.
– Тогда приглашаю к нам. Жена ещё на работе, никто не помешает.
– Поехали!
Поднялись на седьмой, Сергей пропустил вперёд гостя. Монитор был виден из прихожей, просто огромный.
– С женой любим рассматривать детали. Крупным планом – то, на чём не акцентировался оператор. Команда потихоньку организуется вокруг Аверьянова, и я понимаю, насколько преданы ему люди. Они проснулись от этого бреда, принимают посильное участие в его проектах. Две мастерские изготавливают генераторы и его изобретения, что-то сам продаёт на семинарах. Так он собирает сумму для будущей экспедиции.