Найти друг друга

Чалова Елена

Они всматривались в строки, написанные кем-то давным-давно. Почерк с трудом поддавались расшифровке, да еще присутствие ятей не облегчало чтения.

– Князь Василий сказал, что альбом принадлежал его бабушке, – с благоговением произнесла Настя.

Марк с интересом разглядывал страницы. Девочка была так рада, что обрела семейные корни, просто удивительно, насколько для нее это оказалось важным. Ну что ж, теперь у нее даже есть семейные реликвии: альбом прабабки, которая, наверное, просила своих друзей и подружек что-нибудь написать или нарисовать. Вот карикатура на какого-то носатого господина. Вот всадник на коне… Стихи, еще рисунок. А это поздравление.

– Стой, – прошептала Лана. – Ну-ка, верни ту страницу.

Марк послушно перелистнул назад.

Они уставились

на разворот. На одной стороне имел место рисунок: господин в цилиндре, с тростью. Чуть выше – монограмма из букв ММ, оплетенная розочками и стрелками. Ниже – голова носатого и кучерявого господина. Глаза Марка расширились… Этого не может быть… Он взял альбом в руки и, с трудом разбирая кошмарный почерк, прочел:

Заметят мне, что есть же разностьМежду Державиным и мной,Что красота и безобразностьРазделены чертой одной,Что князь Мещерский был сенатор,А не коллежский регистратор —Что лучше, ежели поэтВозьмет возвышенный предмет… [2]

2

Пушкин А.С. Полн. собр. соч. М., 1960. С. 413.

На этой странице был рисунок господина в цилиндре.

На соседнем листе, под вензелями и цветочками, тем же бисерным летящим почерком чья-то рука записала совсем другие стихи:

Во цвете невозвратных днейМинутной бурною пороюУтраченной весны моейПлененный жизнию младою,Не зная света, ни людей,Я верил счастью; в упоеньеЛетели дни мои толпойИ сердце, полное мечтой,Дремало в милом заблужденье.Я наслаждался; блеск и шумПленяли мой беспечный ум,Веселье чувство увлекало,Но сердце втайне тосковалоИ, чуждое младых пиров,К иному счастью призывало.Услышал я неверный зов,Я полюбил – и сны младыеСлетели с изумленных вежд,С тех пор исчезли дни златые,С тех пор не ведаю надежд… [3]

3

Там же. С. 437.

Замолчав, он воззрился на Лану. Та опустилась на стул и покачала головой:

– Я такого стихотворения не помню… но рисунок очень похож…

– Эй, вы о чем? – Настя переводила сердитый взгляд с одного на другого.

Марк вскочил и рванулся к двери, крикнув:

– Я к Лизе, у них точно есть собрание сочинений, я видел!

Но Лана обогнала его и нырнула в туалет. Марк замер, прислушиваясь. Ее опять тошнило. Он нахмурился. Так, записываемся к тете Симе. Это что же такое – стоит понервничать, и ее начинает выворачивать! Или надо к гастроэнтерологу? Он решил, что позвонит тете Симе сегодня же вечером, и побежал к соседям.

Лиза была дома. Она открыла дверь, сказала:

– Здравствуйте, Марк.

Марк тупо молчал. Не потому, что забыл, зачем пришел, просто в первый момент он не узнал девочку. Когда он видел Лизу в последний раз, у той стоял на голове намертво залаченный ирокез из волос глубоко бордового цвета, глаза окружала подводка черным карандашом, одежда была однообразно угольного цвета, а на ногах имели место ботинки, похожие на утюги. Сейчас перед ним стояла

девочка, темно-каштановые волосы заплетены в косичку, ненакрашенное личико дышит детской свежестью, угловатое тело облачено в милое платьице неброской сине-серой расцветки. На ногах тапки с помпонами. Марк так и стоял, открыв рот и взирая на это чудо, пока в прихожую не выплыла Циля.

– О! Марк, как приятно, что вы заглянули! Проходите!

Гость издал полузадушенный звук, потом прокашлялся и сказал:

– Добрый день. Я… э-э, по делу. У вас ведь есть собрание сочинений Пушкина?

Циля вопросительно взглянула на дочь. Лиза кивнула и поманила Марка за собой. Кабинет был от пола до потолка уставлен книжными шкафами: наследство дедушки-профессора. Марк залез на лесенку и нашел нужный ему том: с иллюстрациями и факсимильным воспроизведением страницы из рукописи. Пообещав вернуть книгу на днях, сбежал от любопытной Цили, которая жаждала узнать, где это они отдыхали последнюю неделю и как дела у Ланы, что-то ее не видно, а Настя повзрослела просто удивительно. Даже как-то изменилась. При этих словах Марк вздрогнул и опять покосился на Лизу. Ответный взгляд девочки лучился безмятежным спокойствием. Чувствуя, что поход к тете Симе грозит стать массовым, Марк побежал домой. Лана уже сидела за столом и пила воду. Настя подпрыгивала от нетерпения.

– Слушай, неужели это правда Пушкин? Вау! Круто! У меня есть стихи Пушкина! Не какой-нибудь ксерокс, а оригинал!

– Подожди, это еще неточно. – Марк раскрыл книгу, и они принялись сравнивать почерк, немного переругались и сошлись на том, что тут нужен эксперт.

– Тетя Рая, кто у нас антиквар?

– Дядя Ося, – невозмутимо ответила тетушка, извлекая из кармана халата старую записную книжку в дерматиновой обложке с изображением вечернего Кремля. – Ося? – Голос ее звучал так, словно дядя прятался в соседней квартире и надо было до него докричаться. – Ося, это я, Рая! Да, я тоже! А как твой радикулит?.. А утюгом?.. Ой, эти новомодные средства! Ты еще в спа сходи!.. Да, и мне это помогает! И тридцать грамм конька от давления – это… – Она перехватила яростный взгляд Марка и вернулась к насущному: – Ося! Ты на работе? Ах, ты не смог даже доехать? Ну, сейчас к тебе приедет Марк, и я гарантирую – ты побежишь! Ты будешь прыгать, как мальчик! Нет, я не могу тебе сказать, но это срочно и важно. Хорошо… Езжайте, – сказала она, повесив трубку. – Он вас ждет.

Марк посмотрел на Лану. Та сидела, явно прислушиваясь к себе. Потом подняла глаза и сказала:

– Я, пожалуй, останусь дома. Что-то съела… или никак не отойду от стресса.

– Мутит опять?

Она кивнула и схватилась за стакан с водой.

– Тетя Рая, позвони тете Симе, – попросил Марк, возвращаясь и опускаясь перед Ланой на колени. – Что-то мы расклеились совсем…

Она уткнулась лбом ему в плечо и тихонько заплакала. Настя смотрела на мать испуганно, но взгляд тети Раи напоминал взор орла. Она некоторое время разглядывала Марка и Лану, потом спросила:

– И давно это?

– С Италии.

– Не ест?

Марк покачал головой.

– Тошнит?

– Да.

– Спит много? И плачет?

– Сказал же, звони тете Симе! Может, сначала к ней, потом к дяде Осе?

Тетушка потянула к себе телефон и принялась листать записную книжку, приговаривая негромко, но так, чтобы слышали все присутствующие:

– Ну почему мой мальчик, мой умный мальчик, прекрасный врач – и такой дурак? Впрочем, он ничем не лучше других. Помнится, дядя Миша тоже был слаб по этой части, и, когда моя сестра сказала, что через два месяца ей рожать, это для него было таким сюрпризом!.. Изя! Да, это я! Ну, поздравь, мы наконец-таки беременны! Ой, они ничего не поняли, но приедут к тебе когда? Что ты говоришь? Мое старое сердце не доживет до завтра! Ты должен посмотреть девочку сегодня и всех нас порадовать… Изя! Что значит – уже вечер? Позови Маечку к телефону… Ах, ну вот и молодец. Конечно, они уже едут.

Она положила трубку, перевела взгляд на Марка и Лану, которые так и сидели обнявшись, глядели на нее во все глаза, и сказала:

– Ну! Чего вы застыли? Ося подождет, а Изя прямо сейчас примет вас дома, и не забудьте позвонить мне оттуда, а то я сейчас тоже заплачу!