Найти её

Бейли Тесса

Её дыхание стало прерывистым, кожу покалывало от осознания того, что она свернула с дороги в открытое поле, в которое она пришла с тех пор, как покинула дом. Это было идеальное место для побега, и побег, казалось, был именно тем, что нужно было Джонни.

У Джонни Скотта был писательский кризис. В это было почти невозможно поверить. Средства массовой информации, его поклонники, весь мир – изображали его безупречным мастером лирики и исполнения.

Так оно и было.

 Но теперь, когда он рассказал ей о своей борьбе с прожектором, она

могла видеть трещины в красивом фасаде. Было что-то внутри Хоуп, что-то яростное и неоспоримое, что хотело заполнить эти трещины и снова сделать его целым.

Сможет ли она подобраться достаточно близко к этому человеку, чтобы сделать это... а потом посмотреть, как он улетит завтра на самолёте? В её животе широко зияла яма. Даже проведя меньше часа в его присутствии, она знала, что скучать по нему было неизбежно. Каково это – смотреть, как он уходит после того, как она проведёт ночь с этим мужчиной и отдаст ему часть себя, которую никогда не собиралась отдавать кому-то другому?

– Ты опять нервничаешь, Хоуп, – раздался его низкий голос с пассажирского сиденья.

– Нет, это не так, – девушка сжала пальцы на руле. – Ладно. Может быть, немного.

– Ты сказала своему брату, что ты со мной?

– Да.

– Хорошо.

Хоуп поморщилась, вспомнив короткий обмен репликами с Уайаттом через эсэмэски перед тем, как она переключила телефон на режим тишины.

– Не уверена, что он так думает.

Джонни поёрзал на сидении и обратил своё внимание на расстилающийся перед ними открытый ландшафт. Было уже около полуночи, но полная луна освещала всё вокруг, словно самый большой в мире прожектор.

– Он слишком заботится о тебе?

– Это ещё мягко сказано, – сжав губы, она искоса взглянула на него. Джонни рассказал ей о своей битве с напором славы. Разве он не заслужил её доверия? – Я думаю, что большая часть покровительства моего брата исходит от чувства вины. Я стала подопечным государства после того, как мои родители... проиграли свои битвы с зависимостью.

Джонни внимательно посмотрел на неё.

– Уайатт ушёл из дома, как только ему исполнилось восемнадцать, и пошёл в армию. Мне тогда было четырнадцать лет. Он всё ещё был за границей, когда меня забрали от родителей. Пока он не вернулся домой, он не знал, что меня поместили в приют. Ему потребовалось некоторое время, чтобы получить опеку, и он постоянно хандрит из-за этого.

– Боже, Хоуп... мне так жаль, – Джонни глубоко вздохнул. – Там ты была в безопасности?

Она улыбнулась ему, хотя улыбка её слегка дрогнула.

– Да. Иногда было одиноко, но зато безопасно.

Он наблюдал за ней несколько секунд.

– Вот я жалуюсь на писательский кризис и слишком большую известность, когда ты, вероятно, прошла через настоящий ад.

– Проблемы не должны быть чем-то, что мы сравниваем или оцениваем от простого к сложному. Проблемы каждого человека имеют для них своё значение, и это самое главное, – Хоуп остановила машину у единственного дуба, стоявшего

посреди открытого поля, простиравшегося на многие мили вокруг. – Твои песни помогли мне пережить трудные времена. Может быть, это правильно, что я помогаю тебе сейчас, как ты помогал мне тогда.

Одна из бровей Джонни поползла вверх.

– Ты собираешься вылечить меня от моего писательского кризиса?

– Нет, ты сам себя вылечишь. – Она кивнула, и это движение отбросило её волосы назад на одно плечо. – Я здесь только для того, чтобы наблюдать.

– Чёрт возьми, Хоуп, – прорычал мужчина, качая головой. – Ты такая чертовски красивая.

Дыхание со свистом вырвалось из её лёгких, и точно так же, как сегодня вечером, её бёдра сжались, как будто они ждали прикосновения его рук с тех пор, как были сформированы её создателем.

– Спасибо.

В течение нескольких секунд их затруднённое дыхание было таким громким в безмолвном пространстве машины, а её сердцебиение таким сильным, что она могла поклясться, что Джонни сейчас потянется к ней и если он спустит её трусики на этот раз, она не была уверена, что сможет сопротивляться.

– Пошли, – сказал мужчина наконец, его голос был хриплый, когда он открыл дверцу машины. – Покажи мне всё вокруг.

Хоуп сделала глубокий вдох и вышла из машины, обойдя передний бампер в направлении Джонни.

– Мне нечего тебе показать. В этом-то и вся прелесть.

– Я вижу это, – сказал Джонни, поворачиваясь кругом. – Я не помню, чтобы, когда-нибудь стоял посреди такого большого открытого пространства. По крайней мере, без фестивальных палаток и тысяч людей. Кажется, это ещё не конец.

– А как насчёт шума в твоей голове? – тихо спросила Хоуп. – Он исчез?

– Он исчез с тех пор, как я тебя увидел, – он повернулся, чтобы посмотреть на Хоуп, и его тяжёлые глаза остановились на её лице. – Это просто глазурь.

Уверенная, что апокалипсис, происходящий у неё в животе, также отразился на её лице, Хоуп подошла к багажнику своей машины, открыла его и достала одеяло. Она отнесла его на своё обычное место у основания дуба и разложила, усевшись сбоку. Всё это время она чувствовала пристальный взгляд Джонни, его одновременное нетерпение и нерешительность подойти и сесть рядом с ней на одеяло, и девушка могла это понять. Она хотела быть ближе, быть рядом с ним, гравитация, казалось, толкала их друг к другу, умоляя прикоснуться. Чтобы сдаться сейчас.

– Хей, – сказал он, лёжа на боку рядом с Хоуп, подперев голову рукой.

– Хей, – выдохнула она в ответ, и мурашки побежали по её шее. – Итак, когда ты уедешь отсюда, куда ты поедешь дальше?

Что-то похожее на ужас мелькнуло в его глазах, прежде чем он опустил взгляд на одеяло.

– Может быть, в Миннеаполис? Или Детройт, – его рот искривился. – Возможно, в Чикаго.

– Ты не можешь их различить?

– Раньше мне это удавалось. Когда я мог выйти из отеля, не будучи узнанным, – его губы растянулись в улыбке.