Найти филумбриджийца

Моргун Леонид Иванович

Изнемогавший от нетерпения Вождь приложил под характеристикой свою присоску — и мы принялись сочинять биографию рекомендуемого. В ней перечислялись все семьсот двадцать два близких родственника, причем имена мне пришлось выдумывать на ходу, поскольку в обиходе филумбриджийцы превосходно обходятся даже без кличек. Я не представлял до сей поры, что можно сказать о жизни филумбриджийца. Ну, ел, ну, пил, спал, дрался с соседями… Но Ламермур насочинял такое, что Этого-С-Прозеленью вполне можно было вводить либо в Академию Наук, либо в Совет Интерспейса. В тот же вечер «Стормбрейнджер» стартовал, увозя в метрополию нашу депешу. А мы продолжили подготовку к карнавалу.

Праздник наш удался на славу. Мы устроили парад масок, потом был банкет, потом танцы, потом разыгрывались «живые картины» и прочие шарады. В разгар всеобщего веселья примчался бледный как полотно начальник почты и, потрясая бланком правительственной депеши, взобрался на стол. Все мы, сочтя это за очередную шутку, зааплодировали и приготовились слушать.

— Господа и товарищи! — с растерянным видом произнес почтмейстер. — Только что я получил экстренную сверхсветовую телеграмму из метрополии. Позвольте мне зачитать ее содержание. «Консулу Ламермуру для исполнения. Настоящим сообщаем, что Совет Интерспейса рекомендует провести выборы на планете Филумбридж и избрать президента указанной территории…»

Зал разразился овацией.

— Минуточку, господа! — перекрывая шум, закричал наш почтмейстер. — Тут имеется продолжение: «Вышестоящие органы рекомендуют избрать на этот пост коренного филумбриджийца, положительно характеризующегося по работе, по имени… — он сделал многозначительную паузу: — Этот-С-Прозеленью».

Шунбром с недоумением поглядел на Ламермура.

— Я что-то не припомню никого с этой фамилией. Может быть, это кто-то из наших ученых?

Вацлав Сигельский, начальник филиала института астрогеологии, также пожал плечами.

— Держу пари, — сказал Гольц, — наш консул предложил Совету какого-то местного шестинога.

— Постойте, постойте, — Шунбром почесал в затылке. — Я, кажется, припоминаю, перед отлетом этот господин принес мне на подпись какую-то характеристику… — он поглядел на начальницу отдела кадров.

— Мы его оформили на полставки дежурным кладовщиком, — бесстрастно сообщила Машенька. — Личное заявление с вашей визой.

— Так вот для чего ты мне все это подсунул! — прорычал Шунбром.

На Ламермура было жалко смотреть:

— Это… это какая-то ошибка… — пролепетал он. — Я просто не знал, для чего им все это было нужно…

— Поздравляю! — загоготал мой папаша. — Отныне нашим президентом станет шеститиногий моллюск с мозгами годовалого младенца.

— Черта с два! — возмутился директор. — Я сейчас же подам жалобу! Я этого так не оставлю. Я не допущу никаких таких выборов!

Не знаю, кто первым свистнул. Наверное, бездельник Фрай. Спустя секунду опешившего, растерянного консула провожал оглушительный свист и улюлюканье всего человеческого населения планеты. Согнувшись под тяжкой ношей людского презрения, консул добрел до дверей, потом повернулся и закричал:

— Свистите! Громче свистите, балбесы! И шлите петиции! И телеграммы с протестами! И устраивайте демонстрации! А знаете, чем все это кончится? Тем, что через месяц к вам сюда пришлют роту солдат и назначат какого-нибудь остолопа управителем. Неужели вы думаете, что Интерспейс выпустит из рук вашу бесценную планету, этот ценнейший склад стратегического сырья, расположенный в таком географически удобном месте? Или вам неизвестно, что президент планеты имеет право устанавливать и снижать налоги, брать кредиты в Банке Развития, требовать льгот и привилегий в Интерспейсе? Что ж, изберите кого-нибудь из своих, какого-нибудь лаборанта или техника и отдайте ему всю полноту своей власти. Я посмотрю потом, с каким видом вы, профессор, и вы, директор, придете к нему на поклон просить дополнительных ассигнований. А вы придете, потому что он станет вашим правителем. А если вы ему не понравитесь, он вас уволит. Да, уволит! Как вы не понимаете, что вам предложили идеальный вариант — избрать великолепного президента, который никому не будет мешать, будет пастись себе целыми днями на лужайке, не спрашивая, подпишет любой ваш документ, а главное, никому не будет отравлять жизнь интригами и пустопорожними советами! — он обвел пристальным взглядом притихшую залу. — Сверху нам рекомендовали избрать шестинога. И правильно порекомендовали. Вы вольны не прислушиваться к их рекомендациям. Но учтите, что там, — он выразительно ткнул пальцем в потолок, — очень не любят самодеятельности. И через месяц-другой сюда нагрянут проверки и ревизии, наблюдатели и комиссии, которые, может быть, и не найдут у вас тут ничего предосудительного, но сделают все для того, чтобы найти. И уж наверняка многие из вас после визита не сохранят за собой своего поста. Подумайте эту ночь. И учтите, что мы не имеем права тянуть с выборами. От лица Интерспейса я еще раз предлагаю вам кандидатом на пост президента Этого-С-Прозеленью. Завтра вы проголосуете либо за него, либо… против самих себя! Эдди, Конни, за мной!

И мы поплелись следом за ним готовить все для голосования. Всю ночь я сколачивал урны, а Конни печатала бюллетени. Ламермур корпел над воззванием к народу от лица будущего президента. А в поселке продолжались танцы, искрился фейерверк, задуманный консулом, который так и не смог на него посмотреть. Наутро я поехал развозить бюллетени. Ну и наслушался же я выражений в свой адрес. Самым приличным из них было «зеленка вонючая». Стыдно сказать, что делали с нашими бюллетенями.

Весь следующий день мы с Бустом просидели возле урн на веранде, ожидая избирателей. Но никто не подошел. Люди проходили мимо, посвистывая, отпускали обидные словечки, Конни сидела в дальней комнате и не показывалась. К концу дня приехали Шунбром, Гольц и Сигельский. Ламермур пригласил их в дом, но выйти они отказались и разговаривали из вездехода.

— Слушайте, консул, — заявил Шунбром. — Вот вам наше последнее слово. Мы поговорили с народом. Конечно, всем нам глубоко наплевать на вашего президента. Своего мы пока, не можем предложить, а человека со стороны нам не надо. Поэтому считайте сегодняшние выборы молчаливым одобрением кандидатуры Интерспейса. Пихайте в ваш ящик столько бумажек, сколько вам вздумается, назначайте вашего головоногого друга президентом, императором или папой филумбриджийским, лишь бы он сидел себе смирно и не совал нос в наши дела. Согласны?

Ламермур усмехнулся.

— Мне-то все равно. Но президенту необходим штат. Как минимум вице-президент и секретарь. Этих вы можете назначить по своему усмотрению, как и суд, министров и состав правительства.

Шунбром повеселел:

— Берите в вице-президенты моего Гольца. Одним бездельником у меня меньше станет.

Гольц смущенно заулыбался. Мне все время не нравился этот плюгавый типчик с вороватой улыбкой.

— А оклад? — еле слышно вопросил он.

— Не меньше восьми сотен, — уверенно заявил консул.

— Ого! — рявкнул Шунбром и стукнул Гольца по плечу, отчего тот провалился под сиденье. — Этак ты и меня переплюнешь.

— Но госсекретарем мы назначим кого-нибудь из штата нашего института, — безапелляционно заявил профессор. — Скажем, мою секретаршу Басеньку. Нам необходимо иметь своего человека при особе президента. Она милая и скромная девушка, в институт готовится…

— Предлагаю пройти в консульство и все обсудить подробнее. — Ламермур встал и сделал широкий жест, приглашая в дом. Провожая их в дверь, он выразительно подмигнул мне. И я поспешил в ресторанчик, откуда возвратился, сгибаясь под тяжестью двух десятков бутылей без наклеек, которые всегда держали там для нас.