Найти и обезвредить
Шрифт:
— Это знает каждый станичник…
— Оставим это… Что хотите от меня?
— Буду краток. Во-первых, вы должны перестать убивать и грабить. Во-вторых, не прошу, а требую, чтобы вы со своей группой сдались подобру-поздорову…
— А если — нет? А если я вас не отпущу?
— Тогда придет батальон, поднимет все вверх дном, а на обратном пути не оставит в станице ни одной вашей семьи, которые сейчас живут спокойно…
— Я сдамся, а вечером вы нас расстреляете?
— Давайте серьезно… Вы — умный человек, я давно хотел
Чернышов сцепил руки на коленях, сгорбился:
— Не договоримся мы с вами! Нет у нас общего языка… И давно его нет. С той поры, как вы свой «новый мир» строить начали… Вы — чекист, а я — казачий офицер. Вы — красный, а я — белый. Так что мы — враги.
— Но вы командир, а это значит, что вы должны думать и о своих подчиненных…
— Ну, это уже не ваше дело! Мои подчиненные тоже бывшие жандармы, полицаи… Повторяю, мы — враги, а здесь выход один: кто кого!
Чернышов сидел все в той же позе, сцепив руки на коленях.
— Один момент… Хотел бы я спросить у вас — что вы сделали с русским земледельцем? В кого вы его превратили? В колхозника? Пока был на Руси земледелец, была Россия. С хлебом, с верой… Вы наказали тех, кто хотел работать и умел работать!
— Не будем, господин Чернышов, вдаваться в теорию, а также — в историю. Я же не собираюсь припоминать сейчас то, что вы оставили после себя в банде Ющенко, по пятам которой шел чекист Ярцев…
Чернышов оживился:
— А что Ярцев — жив?
— Ну, это вы у него самого можете спросить… Да, я вас понимаю — сдаваться вам лично не с руки. Слишком много вы пролили крови… Но имеете ли вы право существовать — исторически?
— Да, имею. Точно так же, как и вы, которые живут под лозунгами хамства, равенства и однообразия.
— Это — не ваши слова, мы их уже слышали… Один вопрос. Вы — казачий офицер, и вы — начальник фашистской полиции, сейчас — главарь банды. Не кажется ли вам, что вы себя давно уже… изжили? Нет у вас Родины! И не пытайтесь говорить от имени русского интеллигента!..
— Слушай, капитан! Я знаю ту меру наказания, которую мне определит ваш военный трибунал… Я никогда не сдамся — дураков нет! Не жди от меня повинной!
Чернышов опять принял свой обычный нагловатый вид:
— Мы можем, капитан, позволить себе роскошь быть благородными на пять минут. Всего на пять минут! Столько времени нам отмерила история!.. Иди с богом! Но больше мне на глаза не попадайся! Мы с тобой квиты — ты меня один раз не убил, сегодня я тебе жизнь дарю. Но не думаю, что твои чекисты, узнав об этом, пожалуют тебя. Никогда ты им не объяснишь — почему это я не повесил тебя на этом роскошном дубе?
— Это все, что вы хотели сказать, господин Чернышов?
— Уходи, пока я не передумал!
Чернышов свистнул, и сразу,
— Отпустите его… живым.
Бандиты переглянулись.
— Я сказал… живым! И коня — вернуть!
Капитан возвращался к Катричу. Клевал носом от усталости. И был удивлен, когда рядом с Катричем увидел Неженца со взводом солдат. Прозоров сел на пенек и долго так сидел — со стороны казалось, что он дремал. Подозвал Анатолия и Катрича:
— Все в порядке. И зря вы тут суматоху подняли. Мне надо было с ним поговорить — один на один…
…Когда прибыли в Предгорную, Неженец тихо сказал капитану:
— Видел сегодня Нину Ефременко. Зоя у нее, просила зайти.
Зоя поджидала капитана, сгорая от нетерпения… Она устроила-таки встречу капитана Прозорова с Василием. Парень оказался умным, волевым. Признался, что они вместе со своим другом Виктором несколько раз собирались тайком уйти из банды, особенно после разговоров с Сергеем. А когда увидели, какой «прием» устроил их товарищу Чернышов, совсем сникли. Василий и Виктор были уверены в том, что Сергей пришел в банду, поддавшись на их уговоры, поэтому считали, что предали Сергея.
— Почему у Чернышова такое отношение к Сергею?
Василий задумался, а потом сказал:
— Чернышов, кажется, в присутствии Сергея сболтнул лишнее.
— А что именно?
— Сергей об этом не говорит, но мне кажется, что это произошло еще при немцах, когда Чернышов по пьянке похвастался Сергею, как родственнику Марии, что его, наверное, оставят в этих лесах для выполнения особого задания. Он вербовал и Сергея, но тот отказался наотрез. После этого Чернышов хотел арестовать Сергея и убить его «при попытке к бегству», но Мария помещала.
— Вот оно что… — капитан задумался. — Ну что ж, теперь вам уходить из банды нельзя. Будем помогать Сергею. Вместе!
…Зоя рассказала капитану о том, что произошло в банде после его встречи с Чернышовым.
Чернышов построил банду и сообщил о разговоре с капитаном: «Кто хочет сдаваться — шаг вперед!»
Несколько бандитов вышли из строя. Чернышов подошел к ним:
— Спасибо за откровенность! Мы уходим отсюда, давайте прощаться! — И повернулся к банде: — Смирно! Пулеметчик, ленту заправить!
Чернышов встал рядом с пулеметчиком и указал рукой на жидкую шеренгу тех, кто решил уходить:
— Огонь!
Пулемет жарил в упор.
— Кто еще желает сдаваться?
Бандиты молчали.
Чернышов стоял перед притихшей бандой:
— Завтра уходим охотиться на кабанов. Засолим мяса, потом сделаем налет на станицу и уйдем за перевал.
Бандиты разошлись. Василий подошел к Чернышову: «Куда мы пойдем, голые и босые? Да и боеприпасов кот наплакал!» Чернышов похлопал его по плечу: «Правильно говоришь… Но об этом мы подумаем после охоты».