Найти себя
Шрифт:
Столица орков была еще огромнее, чем предыдущий город. Первое, что бросалось в глаза это несметное количество всевозможных кораблей стоящих в гавани и берега, густо усыпанные малыми судами и лодками. Потом взгляд натыкался на прибрежный бастион, возвышающийся над портом. Основательное сооружение из серого гранита с тремя башнями уменьшающегося диаметра, которые были поставлены друг на друга. Бастион возносился на десятки метров вверх, и носил явные следы былых сражений. Где-то камни почернели и даже оплавились, местами поверхность шла трещинами и то тут, то там видны были заплатки из материала отличающегося по цвету от основного серого фона. Когда-то тут кипела жаркая битва. Дальше взгляд притягивал далекий белый роскошный дворец, окруженный пятью высокими башнями и раскинувшийся на возвышенности. Виктор подумал, что, наверное, именно там сидит правитель орков и что это, скорее всего, королевский дворец. Но Геор уже тащил его по улице
Виктор был сильно потрясен тем, что успел увидеть за последние дни. Время, которое он прожил в замке Вендора, приучило его к мысли, что весь мир состоит из таких небольших сельских замков и население этого мира невелико. Он был наслышан от Ийсмы и Хэка о существовании городов, но даже близко не имел представления об их масштабах. И вдруг ему открылся такой размах, такое невероятное количество жителей и такие огромные города, что эта информация с трудом укладывалась в голове. Его мировоззрение претерпевало очередные кардинальные изменения, в то время как орк нетерпеливо дергал его за веревку.
Наконец, они достигли цели своего путешествия, исходя из количества рабов, которых здесь было больше, чем где-либо еще. В замке Сомов слышал, что речь шла об аукционе рабов и, судя по крайне довольному виду Геора, который закончил переговоры с каким-то орком и передал ему конец веревки, Виктора будут продавать с молотка. Хорошо это или плохо он не знал. К нему вразвалочку подошел Геор.
– Хочу попрощаться, раб, - сказал орк и нанес неожиданно резкий удар кулаком в живот.
Виктор охнул и присел от боли. На самом деле он успел сгруппироваться и даже немного увернуться от удара, месяцы тренировок не прошли даром, и тело само среагировало на опасность. Было больно, но вполне терпимо, даже захотелось гордо подняться и с превосходством усмехнуться в лицо орку или даже плюнуть. Однако Витя решил отбросить неуместное позерство, которое закончилось бы еще одним ударом. А оно ему надо? Но не смог удержаться от слов брошенных уже вдогонку уходящему орку:
– Я вернусь, Геор!
Орк обернулся и презрительно процедил свозь клыки:
– Я буду ждать.
Виктор не нашелся, что ответить и последнее слово осталось за орком.
Теперь студент попал в лапы работорговцев. Его вновь заставили вымыться, отобрали старую одежду, взамен выдав тонкий балахон, единственное достоинство которого было в том, что он легко снимался (впоследствии это пришлось делать очень много раз) и повесили на грудь бирку с номером семнадцать. В таком виде он просидел три дня в ряду таких же невольников, как и он прикованных к длинной общей цепи. Мимо протекал поток покупателей или просто зевак пришедших поглазеть на живой товар. Когда кто-то интересовался Сомовым, он обязан был подниматься, снимать балахон и выполнять все требования потенциального покупателя. Первоначальные попытки воспротивиться были пресечены надсмотрщиком с очень хитрым болевым амулетом, который следов не оставлял, но словно игла вонзился в позвоночник так, что болевой шок едва не закончился для студента обмороком. Сломали меня, суки, совсем сломали, упал духом Виктор, безропотно обнажаясь перед очередным клиентом. Среди тех, кто заинтересовался человеком, запомнился гном, который на чистом орском языке спросил его имя и сразу ушел, но оставил после себя мучительное чувство надежды на то, что это посыльный от Хэка. Еще запомнился пьяный покупатель в компании нескольких других хмельных и веселых людей. Видимо он был магом и достаточно состоятельным, поскольку одет был соответствующим образом, с амулетами на шее, навороченными гогглами скрывающими глаза и только вместо меча у него на поясе висело нечто напоминающее кобуру. Сопровождающие его лица так и вились вокруг него и были, похоже, обычными прихлебателями. Сначала вся эта камарилья интересовалась рабынями, но увидев Сомова, неожиданно переключилась на человека. Дальше разговор шел то на человеческом языке, когда люди общались между собой, то на орском, когда расспрашивали торговца и Виктор лишь отчасти понимал суть переговоров.
– Однако каков экземпляр, - маг с интересом рассматривал Сомова.
– Это полукровка уважаемый, - тут же подбежал с пояснениями торговец орк, услужливо кланяясь, - удивительная помесь вампира и человека.
– Сомневаюсь, - пробормотал маг, продолжая рассматривать Виктора свозь окуляры гогглов, на которых линзы то и дело сменяли друг друга, а потом выдал: - Лжешь ты торговец. Это просто седой человек.
И уже обращаясь к своей компании с веселым возмущением произнес:
– Этот мерзавец хочет меня надуть, выдавая седого мальчишку за вампира.
Компания отреагировала смехом и нелесными комментариями в адрес торговца.
– Как будет угодно господину, - покладисто согласился орк, - я лишь передаю слова его прежнего необразованного хозяина.
– Ну, что вы думаете, друзья, оценит ли такой подарок госпожа Конкорсия?
– маг кивнул на неподвижно стоящего Виктора, - Зная ее слабость к необычным рабам, разве она не проявит ко мне свою благосклонность после такого щедрого дара?
Пьяная компания дружно поддержала планы мага в отношении некой госпожи Конкорсии. Судя по всему, они были готовы одобрить любое его предложение без раздумий.
– Сколько ты просишь за него, торговец?
– Раб будет продан с аукциона сегодня вечером, господин. Начальная цена семь золотых.
– Не слишком ли много за раба, пусть и светловолосого? Больно он тощий какой-то и лицо застывшее, уж не болен ли чем?
– засомневался покупатель.
– Здоров, как акула, никакая хворь этого раба не берет.
– Склонен ли к побегу? Я гляжу, спина у него чересчур разукрашена.
– Что до спины уважаемый, так это прежний хозяин чудил, а сам-то раб смирный и покорный, никогда не убегал, - продолжал лгать торговец.
– Ну, хорошо, - маг внезапно утратил весь интерес к рабу, - А не пойти ли нам друзья в кабак? От жажды у меня совершенно пересохло в горле.
Все как один восторженным ревом выразили полное согласие с желанием благодетеля, и в предвкушении хмельного развлечения компания шумно двинулась прочь с невольничьего рынка.
Следующего покупателя без содрогания Сомов вспоминать не мог. Толстый лоснящийся орк с жирными часто облизываемыми губами и неприятным масленым взглядом, которым он долго разглядывал человека со всех сторон. Особое пристальное внимание орк уделил половому органу, который не только осмотрел, но и ощупал сальными пальцами. Спина Виктора, изуродованная плетьми, от загрубевших шрамов и ставшая твердой и похожей на панцирь черепахи, вызвала у орка нездоровую восхищенную реакцию. Пришлось не только открывать рот, показывать язык и зубы, но даже наклоняться, раздвигать ягодицы и стоять в такой унизительной позе достаточно долго, пока покупатель не насладился зрелищем. Покрывшись холодным потом, студент с ужасом понял, для каких целей его собираются купить и как планируют использовать. Он испытал глубочайший шок и на некоторое время полностью потерял связь с действительностью, ничего не видя и не слыша. Казалось, что хуже того, что происходило с Сомовым в этом мире, уже и быть не могло, но судьба приготовила еще один чудовищный сюрприз - стать сексуальной игрушкой для орка-извращенца. Виктор с трудом справился с захлестнувшей его паникой, подавив ее спасительной ненавистью. Убью, подумал он с холодной решимостью, выдержу все и убью при первом возможном случае.
Зал аукциона представлял собой скромный амфитеатр с несколькими ярусами каменных лавок, где полукругом расселись покупатели и основной площадки, на которой выстроили рабов. Объявлял товар аукционист, называл имя раба, возраст, физические данные, расхваливал его достоинства и принимал ставки. Его ассистенты выдергивали очередного невольника, выводили в центр амфитеатра, а потом в стороне оформляли завершение сделки. Зал амфитеатра был полон, хотя торговались, как правило, всего несколько человек. Среди покупателей и зрителей Виктор заметил в первом ряду мерзкого толстого орка и уже совершенного пьяного мага с единственным оставшимся на ногах товарищем. Ярусом выше Сомов с затаенной радостью увидел знакомого немногословного гнома и сжал кулаки на счастье. На последнем ряду нарисовалась морда Геора. Виктор почему-то ожидал, что вместе с ним придет и Лексор, но злобный орк сидел один. Торговля началась, рабы один за другим получали новых хозяев и покидали амфитеатр. Цены на живой товар колебались от трех до девяти золотых. Лишь за одного коренастого могучего гнома с фигурой Шварценеггера завязалась оживленная торговля с повышением ставок, и он был продан за рекордную сумму в двенадцать с половиной золотых. Когда настала очередь Сомова, с него сорвали одежду, вывели голого в центр амфитеатра и на нем сошлись сотни оценивающих глаз. Начали с семи золотых, прибавляя по пол золотому. В торговле приняли участие знакомые лица и несколько новых, среди которых была даже одна важная дородная орчанка решившая заполучить человека для каких-то своих женских целей. На ставке в десять золотых из конкурирующих покупателей остались только трое: гном, пьяный маг и толстый орк. Никто из них не собирался уступать друг другу, и зрители аукциона оживились, наблюдая за битвой кошельков. Когда гном несколько напряженно произнес "шестнадцать золотых" присутствующие ахнули, а Виктор замер.