Найти свет в сумерках

Кладова Майя

Потом Леха проводил меня до квартиры: в лифте полупустого, еще малозаселенного дома мне было страшновато ездить одной.

В окно я смотрела, как друг понуро идет к остановке троллейбуса, чтобы ехать обратно к своему брату в общежитие.

«Что случилось с Леркой? – думала я, – она же так порхала вокруг Лехи, когда тот сидел в инвалидном кресле, так переживала, когда он лег на операцию… обижалась, что он не поехал в лагерь. Теперь вот он: здоровый, симпатичный, надежный, а она как будто старается его от себя подальше отпихнуть. Или она просто переживает за свою маму?..»

Я подумала, что хорошо, когда ты в любое время

можешь пойти или поехать и увидеться с тем, кого любишь. Пока человек есть, и он где-то недалеко, то все возможно.

Зазвонил телефон, и на экране высветилось: «Андрей С». Я отключила звук и отложила телефон подальше. Мой взгляд упал на письменный стол, где возле лампы стоял маленький деревянный заяц. Это была память о Дене. Я взяла зайца в руки и погладила по мордашке. Взгляд снова устремился в темень окна, и я стала вспоминать.

Глава 2

В тот день была прекрасная погода: ласково светило октябрьское солнце, предъявляя по всей красе разукрашенные осенью деревья. Я, взволнованная, приехала на вокзал проводить Дена: он уходил в армию.

Я спешила к человеку, который за каких-то пять дней стал мне родным и близким.

Минувшим летом мне довелось отвоевывать у судьбы своих пропавших родителей. Чтобы узнать правду об их исчезновении, мне пришлось скрываться от очень опасных людей, когда я осталась одна в чужом городе. Именно Ден стал тогда моей последней надеждой. Он, совершенно незнакомый тогда человек, дал мне укрытие и помог выяснить, где может быть моя мама. И поплатился за это собственным здоровьем. Он спас меня и мою маму, а я помогла ему. Тогда я еще не знала, насколько сложно переплетены наши жизни и прошлое.

Ден с раннего детства сам воспитывал свою младшую сестру, хотя был старше ее всего на полтора года. Их мама страдала от алкогольной зависимости, в их квартире постоянно обитали непонятные субъекты со всего города. А Ден и Ксения жили отдельно в закрывающейся на замок комнате.

Когда Ксении исполнилось шестнадцать лет, ее и Дена отправили в детский дом, потому что их маму лишили материнских прав. Впрочем, Ден оттуда сразу сбежал и скрывался, где придется. Но младшую сестру он не бросал: работал, тайно ее навещал или передавал ей купленные на свою зарплату вещи, фрукты и витамины. У Ксении было слабое здоровье, и часто Дену приходилось передавать ей все это прямо в больницу. Как у него это получалось, оставалось загадкой.

Он мечтал, что когда ему исполнится восемнадцать, ему уже не нужно будет прятаться, он отслужит в армии, оформит попечительство над младшей сестрой и заберет ее из детского дома.

Такие были у него мечты. А я все ему испортила.

Гонимая жаждой разгадать загадку прошлого и найти спрятанные женихом моей двоюродной бабушки сокровища, я невольно стала участницей страшных событий. Хотя – таких ли уж страшных? Ведь в те дни я нашла своего отца… только это уже история моей семьи…

Но и в чужую семью я влезла основательно. Я познакомилась с Андреем, чтобы попасть на его участок и попытаться найти спрятанные в начале прошлого века сокровища. Сокровища я не нашла. Но в день гибели отца Андрея я поняла, что нашла единокровного брата Дена. Когда-то папа Андрея жил в Петербурге с женой и маленьким сыном. А через год он нашел себе новую жену в Севастополе. И так и не узнал, что через полгода после развода и переезда у него в Петербурге родилась

еще и дочь. В тот год новая жена родила ему еще одного сына, Андрея.

Я подружилась с Андреем. А потом погиб его отец. Мой новый друг был подавлен произошедшим. А я была поражена сходством его молодого папы на фото и Дена. Тогда все и открылось. Андрей загорелся желанием познакомиться со своими братом и сестрой, а также забрать свою сестру в Севастополь, чтобы вновь обрести семью. Мама Андрея давно жила за границей. Он уговорил свою няню Полину оформить попечительство над Ксенией и забрать ее из детского дома, чтобы она жила на морском побережье и забыла про свои бесконечные болезни.

Только вот никто не учел мнение и желание Дена. Никто не учел его собственные мечты. Даже я.

***

На вокзале было шумно и многолюдно. Вокруг бритых голов призывников толпились родственники, друзья и девушки. Заплаканные лица у мам и подруг, серьезные – у пап: обычная «прощальная» атмосфера сегодня была накалена до предела. Я сразу увидела Дена: он стоял один, как-то отдельно ото всех и ел мороженое. Было видно, что он не ждет никаких провожающих, и вообще привык быть сам по себе. Мое сердце забилось, а ноги как будто приросли к полу. Я стояла, прижав к себе пакет с пирожками, которые сама испекла с третьей попытки.

Ден продолжал независимо есть эскимо. А я думала: знает он или нет?

Знает ли он, что его сестру желают удочерить другие люди? Знает ли он о моем участии в этом? О том, что именно я рассказала его единокровному брату о Ксении и об их семье. Именно я виновата в том, что Ден не сможет оформить попечительство над своей сестрой. Или все же сестра не захочет уехать в Крым с новой семьей и останется ждать Дена?.. Ведь в этом возрасте мнение ребенка должны учитывать… или она уже согласилась?

Я понимала, что если сейчас подойду к нему, а он не захочет со мной разговаривать, то я этого не переживу.

О том, куда и когда едет служить Ден, мне стало известно от Леры: последние три месяца Ден работал в фирме ее папы. Сам папа моей подруги приехать на вокзал не смог, так как в тот день его помощь была нужна беременной жене. Дена я не видела с того дня, как рассказала ему про поездку в лагерь на море.

В сентябре в нашей семье происходили слишком масштабные события, чтобы я думала о моей первой любви. Знания того, что Ден живет в надежном месте, обеспечен работой и средствами к существованию, мне было достаточно.

Я посмотрела на часы и поняла, что сейчас начнется построение, а Ден так и уйдет, не увидев меня. Глубоко вздохнув, я сделала несколько шагов.

– Майя! – Ден удивленно и радостно посмотрел на меня.

Я кивнула и протянула ему пакет с пирожками. Ноги и губы меня не слушались: я не могла подойти ближе и не могла сказать ни слова.

Ден взял пакет.

– Что там? – весело спросил он.

– Пирожки с мясом и капустой, я сама пекла, – тихо сказала я. – И еще… сувенир.

Я долго думала, что подарить Дену на память о себе. Дать ему свое фото было бы навязчиво. Уже на вокзале в сувенирном ларьке я нашла плоский металлический фонарик с изображением Петра Первого и надписью – афоризмом: «Есть желание, – тысяча способов; нет желания, – тысяча поводов!». Мне казалось, что такой подарок будет напоминать Дену, как мы с ним работали в образах Петра и Екатерины Второй в минувшем июле, а значит, обо мне.