Найти тебя

Монтефиоре Санта

— Так мы будем венчаться в церкви, прилегающей к Конвенто?

— Уэйни могла бы стать моей свидетельницей, — ответила она с озорной улыбкой. Они подошли к Памеле, которая все еще выглядела так, как будто встретилась с дьяволом.

— Меня зовут Хэмиш Макклауд, — повторил он, протягивая ей руку. — Нас как следует не представили друг другу.

Памеле понравилась Апулия. Поездка была долгой, и автомобиль «лансия фламиния», принадлежащий Гайтано, не мешало бы хорошенько помыть. Однако погода благоприятствовала, а Конвенто показался очаровательным, хотя по-деревенски грубоватым, но зато свадьба была такой, какую ни она, ни Гарри больше не видели за всю свою жизнь. Селестрия выглядела столь же прекрасной, как и когда-то Памела на своей

собственной свадьбе, несмотря на то что ее платье было довольно-таки простым, сшитым в местной мастерской. Памела заметила, что Хэмиш ужасно нервничает, и это очень развеселило ее и даже заставило рассмеяться, что уже давно не случалось с ней, но главное — она понимала, что этот человек сделал Селестрию счастливой, и это было самым важным. Ее дочь спасла Пендрифт, но она не истратила все свое наследство. Это ведь так романтично — выйти замуж за художника, у которого в Венеции намечается выставка. Памела беспокоилась, что, возможно, это ни к чему не приведет, а им двоим нужно на что-то жить. Хотя, с другой стороны, судя по их скромному образу жизни в Марелатте, им вряд ли понадобится много.

Памела сходила в город мертвых по настоятельному совету этой эксцентричной особы, миссис Халифакс. Там пахло соснами, тающим воском и было очень спокойно. Она тут же ощутила присутствие Господа в узеньких аллейках среди каменных усыпальниц и была просто покорена теплым очарованием этого места. Памела случайно набрела на мавзолей, который стоял в стороне от остальных, и спустилась вниз по ступенькам, чтобы взглянуть, что внутри. Там стоял маленький алтарь и две свечи, чье пламя, по всей видимости, уже давно погасло. Хотя место было весьма симпатичным, от него почему-то веяло пустотой и пахло сыростью. Она повернулась к каменному надгробию, украшенному рельефной виноградной лозой, обильно усыпанной ягодами, и оно заставило ее задуматься о смысле жизни, рождении и бессмертии.

Селестрия и Хэмиш сидели у обрыва возле старой крепости, вглядываясь в даль моря, раскинувшегося перед ними, и им казалось, что так можно просидеть еще многие и многие годы. Голова девушки покоилась на его плече, а он держал руку жены в своей ладони, крутя скромное золотое колечко на ее безымянном пальце, символизирующее узы брака, которые никогда уже не смогут распасться. Они молчали, да и к чему были слова, когда сердца до краев переполняла любовь.

Яркий месяц появился на вечернем небосклоне. То, что им светил сейчас тонкий молодой рожок, а не круглая полная луна, не имело никакого значения. Впереди еще будет много полных лун, сияющих над Марелаттом. Закрыв глаза, Селестрия прижалась к возлюбленному, на душе у нее был покой. Наконец-то она дома, а дом ее всегда будет там, где Хэмиш.

Эпилог

Отец Далглиеш размышлял над тем, как быстро бежит время. Прошло уже пять лет с тех пор, как Селестрия уехала в Италию. Мало что изменилось в Пендрифте. Мерлин по-прежнему рассказывал скверные анекдоты в трактире «Корма корабля и пираты», а Тревор все так же тупо смеялся над ними. Джулия начала косметический ремонт Пендрифта, а Арчи для разнообразия сделал несколько удачных капиталовложений, с помощью которых прикупил еще земли, не прибегая к займу. Уилфрид и Сэм учились в университете, и в летнее время, когда Гарри приезжал к ним в гости, они, как и в прежние времена, ставили капканы, и, хотя в эти ловушки никто не попадался, они хвастались перед симпатичными соседскими девочками, загорающими на местном пляже, что поймали множество зверушек. Между Элизабет и Баунси установились очень близкие отношения. И теперь, когда старушка постепенно слепла, он сидел с ней на лужайке возле дома, доставшегося ей по наследству, и рассказывал, что он сегодня проходил в школе. А иногда даже читал ей школьные учебники, так что бабушка и внук никогда не скучали.

Отец Далглиеш часто вспоминал Селестрию. За ужином в Пендрифте нередко поднимали бокал за ее здоровье. Она спасла поместье, и за это его обитатели будут ей благодарны до конца своих дней. Смерть Монти никогда не обсуждалась, и не потому, что это была болезненная тема, но потому, что каждому

хотелось вспоминать о нем только хорошее и что-то связанное лично с ним. Порой отец Далглиеш встречал кого-нибудь из членов семейства, задумчиво смотрящего в даль моря, и знал, что тот вспоминает Монти. И все же о нем принято было молчать, и Далглиеш никогда не нарушал этого негласного правила. Он редко думал о Монти, кроме, разве, того единственного случая в Мексике.

Священник ездил в отдаленную деревню Зихуатанейо, выполняя благотворительную миссию, заключавшуюся в распространении слова Божьего. На второй день визита он прогуливался вдоль пляжа, наслаждаясь одиночеством после тяжелого дня. Стоя на берегу и засунув руки в карманы, он глядел на темное море, как вдруг его внимание привлек человек, сидящий неподалеку на песке. Он махал рукой темнокожим ребятишкам, которые играли возле моря со своей матерью, симпатичной мулаткой в красном хлопчатобумажном платье. Они ему тоже помахали в ответ, продолжая что-то строить.

Отец Далглиеш подошел поближе. В этом человеке было что-то до боли знакомое. Он носил панаму как-то набекрень, а в руке держал дымящуюся сигару, небрежно вертя ее в пальцах. Он взглянул на священника — и этот взгляд, казалось, длился целую вечность. Внезапно мужчина игриво поднял шляпу. Отец Далглиеш затаил дыхание и в тот же миг понял, что его узнали. Лишь однажды он видел Роберта Монтегю, на вечеринке, посвященной пятидесятилетию Арчи, но этот мужчина с беззаботным выражением лица был точно он — Монти! «Не может быть», — подумал пораженный Далглиеш, пытаясь сообразить, что теперь делать. Однако мужчина поднялся с песка и широким шагом направился к своим детям. Отец Далглиеш затряс головой — этого не может быть, это просто невозможно!

Вечернее солнце по-прежнему было очень жарким. Священника бросило в пот. Что делать: подойти и поговорить с ним? Или притвориться, что не узнал? А может, удивительное, потрясающее сходство двух людей — это простое совпадение?

Пока он размышлял, мужчина стоял и смотрел в даль моря, погруженный в свои мысли. Затем припал к земле и провел пальцем по мокрому песку. Минуту он будто колебался, потом посмотрел в сторону священника прищуренными от солнца глазами, после чего встал и, взяв за руку меньшего ребенка, покинул пляж вместе со своей женой-мулаткой и старшим сыном. И больше не обернулся.

Далглиеш с печалью глядел им вслед, пока семейство не скрылось из виду, а потом подошел к тому месту, где мужчина что-то написал на песке. Он хотел, чтобы эти слова увидел священник. Он присел на корточки, под ложечкой ныло от ощущения того, что он упустил возможность, которая вряд ли еще когда-нибудь представится.

Он едва успел прочесть два слова, когда злодейка волна нахлынула на берег и смыла написанное. Всего лишь два слова: «ПРОСТИТЕ МЕНЯ».

Романы серии сага — это потрясающие жизненные истории о людях разных стран и исторических эпох, которые жили, дышали и воспринимали мир по-своему. Но герой каждого из них — пример силы духа, верности убеждениям, умения находить выход из сложных ситуаций и щекотливых положений. Эти истории рассказаны писателями, вложившими в свои произведения то, что подсказывало им сердце. Романы удостоены не только официальных литературных наград, но и премий, учрежденных читательскими клубами.

Санта Монтефиоре родилась в 1970 году в Великобритании и с детства мечтала стать писательницей. Образование получила в Шерборнской школе для девочек, тогда же начала сочинять рассказы о своих подругах. В 1998 году Санта вышла замуж за историка и писателя Симона Монтефиоре. С тех пор союз двух талантливых писателей радует читателей все новыми и новыми бестселлерами.

Эпическая любовная история, темные и таинственные экзотические места и очарование эпохи — фирменные черты стиля Санты Монтефиоре. Позвольте восхитительному повествованию перенести вас в мир любви…