Найти тебя
Шрифт:
— Это правда, — стоически произнесла Элизабет. — Пендрифт в беде, больше к этому нечего добавить. — Сейчас она снова стала похожа на ворчливую рассерженную старуху.
— Я бы хотела выполнить обещание своего отца, — произнесла Селестрия. Все трое внимательно посмотрели на нее.
— Какое обещание? — удивилась Элизабет, взглянув на Арчи.
— Я слышала, как вы разговаривали с отцом в маленькой гостиной, — призналась она Джулии, нисколько не смутившись. — Папа сказал, что вытащит вас из беды.
— А! — произнесла Джулия. — Монти всегда был готов подставить плечо. —
— Я теперь очень богата. Вместе с мамой и Гарри я унаследовала состояние своего деда. Я не хочу оставлять все огромное наследство себе, это больше, чем я могу потратить за всю жизнь, и к тому же мне оно вряд ли понадобится там, куда я еду! — От вина она чувствовала легкое и приятное головокружение. — Отец никогда бы не позволил вам продать Пендрифт.
— Это точно — никогда! — согласилась Элизабет, прищелкнув языком.
— И я тоже не позволю.
Джулия моргала, ее глаза блестели от слез.
— Ты действительно хочешь спасти наш дом? — спросила она, ошеломленная. — Я не знала, что тебе здесь нравится.
— Это не только ваш дом, это наш дом. Все мои самые счастливые воспоминания связаны с этим местом. Я просто никогда не понимала этого.
— Моя милая девочка, — произнесла Элизабет. — Господь и вправду явил чудо. Отец Далглиеш оказался прав — помощь приходит оттуда, откуда мы ее меньше всего ждем. А я-то думала, что ты самая эгоистичная из всех моих внуков.
— И папа был того же мнения, — сказала Селестрия. — Но, возможно, так оно и есть, потому что мой поступок доставляет мне удовольствие. Видите ли, я влюблена, и мой любимый мне совершенно не подходит по всем меркам высшего общества. Мама просто в ярости. Но будь дедушка жив, он бы одобрил мой выбор и посоветовал бы следовать зову сердца. Я не так уж сильно изменилась. Если бы я не была эгоисткой, то вышла бы за Эйдана Куни, только чтобы порадовать свою мать. Но не тут-то было, сразу же после дедушкиных похорон я возвращаюсь в Италию, а это уж точно сильно расстроит маму. — Она пожала плечами, как бы извиняясь.
— Бог мой, девочка! — неожиданно воскликнул Арчи, покрываясь румянцем. — Твой отец очень бы тобой гордился, Селестрия.
— Спасибо тебе, — кротко сказала Элизабет. — И благодарю тебя, Господь, за то, что ты дал Селестрии такое большое сердце. А теперь расскажи-ка нам, милая, о своем избраннике. Чем он занимается?
Возможно, все дело было в вине или в том, что Селестрия уже больше не нуждалась ни в чьем одобрении, но она так открыто, без прикрас начала рассказывать им о Хэмише, что даже когда Арчи уронил чашку с кофе и запачкал ковер, никто не стал его ругать.
На следующее утро Селестрия поздно проснулась от шума, доносившегося из сада. Малыш Баунси играл в мяч, гоняя его по газону, а неугомонный Пурди носился вокруг него. Она постояла минутку возле окна, выглядывая вниз. Ребенок от души развеселил ее: он бегал по траве на своих коротеньких ножках и беззаботно смеялся. Ей доставляло огромное удовольствие осознавать, что именно благодаря ей он вырастет в этих стенах, возможно, так никогда и не узнав, насколько реальной
Но она знала, что изо дня в день будет задаваться одним и тем же вопросом, а именно: где он, чем занимается и принесла ли ему эта ложь счастье. Селестрия сомневалась, что возможно построить счастливую жизнь на фундаменте боли. Он, как последний эгоист, искал наслаждений, не обращая внимания на сердца, которые разбивал на своем пути. Но теперь-то она больше не позволит ему причинить боль ее семье. И мысль о том, что домочадцы навсегда сохранят о нем светлую память, давало ей чувство глубочайшего удовлетворения.
Направляясь через газон к извилистой тропинке, спускающейся к морю, она вдруг почувствовала, как мяч ударил ее по голени. Баунси завизжал от смеха.
— Исфините, — прошепелявил он так же мило, как и всегда. Пурди в два прыжка очутился рядом и схватил мячик.
— У тебя хороший удар. Думаю, ты станешь отличным футболистом. — Малыш, подпрыгивая, подошел к ней. — Вижу, мама от тебя теперь не отходит ни на шаг, — сказала Селестрия, вспоминая тот случай на пляже, когда из-за оплошности Нэнни он запросто мог утонуть.
— Мама — мой лучший друг, — ответил он, и тут Пурди пронесся мимо и чуть не сбил его с ног. Баунси помчался за собакой, пытаясь ухватить ее за хвост.
— А бабушка? — спросила Селестрия с озорной интонацией.
— Бабушка игляет со мной, а папа подблясывает меня в воздух.
— Держу пари, что бабушка не играет в футбол.
— Бабушка очень сталенькая, — с невинным видом сказал он. — Со мной игляют Уилфлид и Сэм, а еще Пулди, — добавил он, побежав на своих ножках-пружинках к мячу. Он ударил по нему, и тот взлетел над травой. Пурди бросился за ним, а Баунси пустился вдогонку за Пурди.
Подняв глаза, девушка увидела, как Джулия наблюдает за ней из окна гостиной. Для женщины подарок Селестрии был, пожалуй, наиболее ценным. Ведь Пендрифт прежде всего являлся семейным очагом для ее детей.
Селестрия сидела на песчаном пляже, наслаждаясь одиночеством и мягким ритмом волн. Она мысленно унеслась в далекие дни своего детства, когда проводила в этом месте каждое лето. Теперь она понимала, что уже вряд ли приедет сюда снова. Одна страница жизни перевернута, и время начаться другой. Она не знала, что уготовила ей судьба, но в одном была уверена: имея достаточно мужества и терпения, она обретет с Хэмишем счастье.