Найя
Шрифт:
Забравшись в кувэ, подошла к Макки, намочила кусок ткани водой и смыла кровь с его груди, чуть позже пришла Мораги, она принесла железные щипцы, раскалила их у факела и резким движением выдернула наконечник стрелы, после чего прижгла рану.
– Теперь все, ждем утра. Ты храбрая женщина, но дел предстоит еще много.
Вскоре Мораги покинула нас, я же осталась с ним.
На улице уже царила глубокая ночь, а уснуть не получалось. К утру мои глаза начали закрываться, но спать было нельзя, ведь Макки должен очнуться с минуты на минуту. Усевшись рядом, положила руку ему на голову и поглаживала волосы, а через
– Макки! Ты жив, Макки! Просыпайся.
– Найя? Я ничего не вижу, – он присел и оперся на перегородку.
– Ничего, это из-за отвара, через месяц пройдет.
– Где Умани?
– Если хочешь, я могу позвать ее, – мне стало неприятно от того, что он хотел видеть эту женщину в такой момент.
– Не надо. Раз ее здесь нет, то и не должно быть. Это к лучшему.
– Не волнуйся, здесь я. И буду ухаживать за тобой.
– А потом уйдешь, – он повернул голову к окну и откинулся назад.
– Не надо сейчас об этом. Ты жив и это главное – я поднесла ладонь к его лицу и хотела погладить, но он перехватил мою руку.
– Не стоит. Не заставляй себя. Я переживу и не нуждаюсь в пустых ласках.
– Они не пустые, я …
– Найя, правда. Я справлюсь, – он отложил мою руку и снова лег.
– Как пожелаешь, – а в голову закралась мысль, что у нас еще есть время, чтобы наладить прежние отношения.
Я приносила ему еду, помогала мыться и прочее, но акатти прекрасно ориентируются в темноте, поэтому Макки не нуждался в постоянной поддержке, он спокойно забирался и спускался из кувэ, мог по голосу найти того или иного соплеменника, он даже мог стрелять из лука и всегда попадал в цель. Макки стойко переносил свою слепоту, а ночью всегда ложился спать раньше меня, чтобы избегать лишних разговоров. Я не приставала к нему, не пыталась затрагивать душевные темы, просто помогала и сопровождала, когда это требовалось. И пока помогала, все больше влюблялась. Макки стал для меня самым близким и родным, и каждую ночь я переживала, что скоро вернется оракул, ведь тогда придется уйти и оставить моего воина на произвол судьбы. И каждый раз выступали слезы от одной лишь мысли об этом, но время шло. День икс приближался. До трех лун оставалась всего неделя, а я все сильнее привязывалась к акатти. Они приняли меня, начали разговаривать, помогать. Дети любили собираться вокруг, когда все сидели у большого огня и слушали сказки мадам Десаи в моем исполнении. У меня словно собрался новый детский сад, только с маленькими красными гепардами. Я замечала, что Макки иногда отодвигал шкуры и тоже слушал, но потом уходил внутрь и засыпал.
Одним прекрасным утром я встала, сходила к Мораги, взяла у нее еды и снова вернулась в кувэ, но Макки лежал спиной ко мне:
– Я принесла поесть, может, повернешься?
– Я не хочу. Можешь уйти? – он говорил тихо.
– Неужели я тебе так мешаю? Ладно, тогда поешь один, когда захочешь, – я приготовилась уйти, но Макки резко развернулся и схватил меня за руку.
– Что ты со мной делаешь, Акха?! Умани была права, ты отравила мое сердце и разум! А теперь уходишь. Я же не могу без тебя! Понимаешь?! Не могу! – Макки подтянул меня к себе и обнял. – Я же воин, я не должен так страдать, но сердце разрывается на части.
Тогда я обняла его за голову и прижала к своей груди:
– Макки.
Он поднял голову:
– Это правда. Хоть я и не вижу твоих глаз, но слышу твое сердце.
Затем он провел руками по моей спине и расстегнул ремни. Я сидела у него на коленях, мы целовались, после чего Макки сказал:
– Найя, ты согласна стать моей женой? – у меня в тот момент уже не оставалось ни капли сомнения, я готова была идти за ним, не оглядываясь.
– Да, я хочу быть твоей женой.
– Тогда будь со мной, - он гладил мое лицо, целовал и обнимал.
Впервые в жизни я ощутила себя саму, поняла, как выглядит любовь и почувствовала себя дома. Макки оказался именно тем, кто привнес мир и покой в душу, кто избавил от пустоты, и кто отдал мне свое сердце целиком. Пусть мы и не были близки в этот день, но это неважно. Ведь скоро мы станем семьей, немного странной и необычной, но семьей. Весь день мы просидели в кувэ и никуда не выходили, нам было хорошо вдвоем, а к вечеру Макки произнес:
– Мы сейчас пойдем к вождю, и я поговорю с ним.
– Хорошо, - мне оставалось только надеяться, что Укатри согласится изменить свое решение.
Спустившись вниз, направились к шатру. Вождь сидел как всегда около него, когда увидел нас, поднялся и пригласил внутрь:
– Я знал, что вы придете. Проходите и садитесь у огня. – Укатри указал на места, а сам сел напротив, Мораги приготовила чай и раздала нам чашки. – Слушаю вас.
– Великий вождь Нукрата, сын Гатинави, я прошу разрешения вступить в союз с этой женщиной. Прошу расторгнуть мое соглашение с Умани и заключить его с Найей.
Укатри усмехнулся:
– А как же то, что она не нашего рода? Найя – человек, а ты акатти. Смешения видов еще не видела Скайра. Нам нужно продолжение рода, а что за дети у вас могут получиться?
– Я люблю ее, а она любит меня. Скайра всегда приветствовала любовь. Найя не отказалась от меня в трудную минуту, а осталась рядом.
– Да-да. Умани недостойная женщина и жена, мы все уже это поняли, но ты можешь подыскать себе любую другую – акатти. Найя хороший человек, - вождь посмотрел на меня, - но все же человек, а не акатти.
– Прошу тебя, Укатри, будь милосерден, я заслужил этого. Ведь именно я спас твою жену и твоих детей от гибели.
Макки не отступал, в это время Мораги также вступила в разговор:
– Укатри, муж мой. Макки прав, сейчас самое время отплатить ему добром за добро.
– Ладно. В знак моего уважения к тебе, Макки, я расторгаю соглашение с Умани и заключаю новое с Найей. Теперь она твоя спутница и когда наступит ночь трех лун, ваши руки свяжут Тэйманни.
– Спасибо Великий вождь, я никогда не забуду твоего благородства ко мне.
– Все, можете идти.
Мы вышли из шатра, и Макки подхватил меня на руки:
– Что ты делаешь? На нас же смотрят – на нас действительно смотрели все и улыбались, лишь Умани стояла в самом конце, еле сдерживая гнев.
– Пусть смотрят. У нас сегодня праздник! – Макки не отпускал меня.
Акатти начали хлопать в ладоши, многие мужчины и женщины выглянули из своих кувэ и тоже аплодировали нам.
– Скоро, через два дня и одну ночь, эта женщина станет моей женой! Порадуйтесь за нас! – он кричал и смеялся.