Назад к ЭВМ
Шрифт:
А мне позарез нужно было кое-что сделать, причем вместе с Валькой, и я четко знал, что без него не справлюсь. Мне нужно было не только еще раз внимательно выслушать его рассказ, но и съездить вместе с ним на место событий, как бы странно это ни звучало. Нет, не с целью еще раз разбередить его душу и заставить еще больше переживать. Мне нужно было узнать все, что произошло, вплоть до мельчайших деталей. Только тогда я смогу смоделировать максимально реалистичный сценарий и с помощью виртуальных очков изменить ход событий. И мне нужно было сделать это сегодня. Как хорошо, что
Валька так и лежал, повернувшись на бок и уставившись в одну точку. Я серьезно запереживал. Как бы приятель не свалился в клиническую депрессию. Это штука серьезная, из нее так просто не выбраться. Может, перестать давить на парня и попробовать просто его уговорить?
— Я твою подушку лосям отдам, пусть соль лижут, — попытался я пошутить. — Слушай, я, кажется, знаю, как тебе помочь!
Валька подскочил на подушке, едва не разбив затылком мне губу.
— Ай, — отскочил я. — Ты что делаешь?
Глаза приятеля лихорадочно забегали.
— Можешь помочь? Как? Ты знаешь хороших врачей? Нужно заплатить? Сколько? У меня сейчас есть…
Он вскочил мигом и кинулся на пол, к дощечке, под которой в тайнике мы хранили все свои сбережения. Валька лихорадочно развернул тряпицу и высыпал на пол несколько купюр.
— Вот, десять, двадцать, тридцать… восемьдесят рублей есть. И сегодня еще сорок будет, стипендию получу! Итого = сто двадцать! Хватит? Врачу надо заплатить? Отдай, кому нужно! Вот, вот, держи!
Я понял, что приятель бредит. Какие деньги? Если бы Тамарину проблему можно было решить деньгами, уверен, Дмитрий Олегович уже бы отдал и заложил все, что можно. Как мне жаль бедного парня!
— Да послушай ты! — я схватил Вальку за плечи и чуть ли не насильно оттащил к кровати, после чего гаркнул: — Сядь! Поговорить надо. Отдышись!
Неожиданно Валька послушался меня, сел, вздохнул несколько раз, и глаза его постепенно приобрели более осмысленное выражение.
— Смотри, — попытался я ему втолковать. — У меня есть идея, как тебе помочь. Но тебе нужно просто слушать, что я говорю, и отвечать на мои вопросы. И сейчас мы с тобой поедем туда, где все это произошло. Мне нужно все это увидеть.
Валька недоверчиво посмотрел на меня.
— Шутишь? Издеваешь, что ли? Да мне вчерашнего дня хватило, ночью глаз не сомкнул! Как закрою глаза, так визг колес слышу этой машины инкассаторской! Водителя с мешком денег жаль, его положили…
— Говорю, надо, значит, надо! Поехали! Будешь слушать меня — сумею тебе помочь! — рявкнул я.
Тут я, кажется, погорячился. Я не был уверен, что смогу помочь приятелю. Но твердо пообещал себе сделать все, что в моих силах. Мы наскоро оделись, позавтракали (или уже пообедали?) холодной картошкой с сосисками и поехали на место происшествия. Я хотел было разогреть еду, но Валька, почуяв, что появилась какая-то надежда спасти его принцессу, уже сам начал тащить меня на улицу. Когда я запихивал в себе последнюю пару ложек, он, уже одетый, стоял у двери, нетерпеливо притоптывая ногой.
Доехали мы довольно быстро. Как и следовало ожидать, место трагедии было оцеплено. Стояло, если не ошибаюсь, несколько нарядов милиции. Туда-сюда сновали толпы людей: и сочувствующие, которые тихо стояли и плакали, и просто зеваки, которые услышали новость и пришли поглазеть, как будто больше нечем заняться в свой законный выходной. Я бегло осмотрел все вокруг, стараясь как можно больше запомнить деталей и отложить их в голове. Именно так я делал, когда гулял по городу, придумывая сценарии для своих видеоигр. Чем больше запомнишь, тем легче потом воплотить идею — меньше придется додумывать.
Люди в толпе переговаривались, обсуждая произошедшее. Кто-то громко возмущался, кто-то тихо шушукался, как будто боясь быть услышанным.
— Слыхано ли дело! — вещала какая-то бабушка в пальто, отороченном мехом, и теплой шапке. На улице было не так уж и холодно — середина ноября, не зима еще. Но бабуля, видимо, отчаянно мерзла. — Я внукам сказала: дома сидите. Гулять не отпустила. Разгул преступности прям!
— Валя! Ты чего тут? — окликнул вдруг товарища знакомый голос. Валька вскинул голову и тут же снова потупил глаза. Ему было невыносимо стыдно. Я даже слегка разозлился на него! Ну сколько можно себя корить! Кому от этого будет легче?
Я обернулся. Перед нами стоял Дмитрий Олегович и, как всегда, проницательно глядел на нас. Я будто почувствовал, что он о чем-то догадывается. И я решил, как и отцу, рассказать ему правду, но не всю, конечно: только то, что было необходимо для спасения его любимой дочки.
— Отойдем? — предложил я, стараясь выглядеть по-деловому. Мне казалось, что так я буду чувствовать себя увереннее.
Слегка удивившись, Дмитрий Олегович кивнул и жестом отозвал меня в сторону, на небольшой пятачок, где не было никого. Валька с тем же потерянным видом остался стоять в стороне.
— Ваше право мне не верить, — я постарался чуть занизить голос, чтобы он звучал более мужественно. — Но я, кажется, знаю, как помочь Тамаре.
Томкин отец удивленно вскинул на меня глаза. Он явно тоже был сильно подавлен.
— Если ты шутишь, то я тебя сейчас ударю, — спокойно произнес он, но я, услышав его голос, даже слегка похолодел. Да, с таким человеком лучше не шутить. Но мне уже попросту надоело всего бояться. Да и окреп мой характер довольно сильно всего за месяц, проведенный во восьмидесятых.
— Я не шучу, — произнес я твердо, — глядя ему прямо в глаза. — Но чтобы мне это сделать, мне нужно в подробностях знать, что случилось. Валька…то есть Валя… мне кое-что рассказал, но этого недостаточно. Мне нужно знать, кто эти люди, что о них известно… Тогда я попробую все изменить.
Еще с минуту Дмитрий Олегович молча смотрел на меня, задумчиво жуя губами, потом сказал:
— Знаешь, я не очень пока понимаю, кто ты такой, но мне кажется, что ты как будто из другого мира, и действительно что-то такое в тебе есть. Я еще Вале об этом говорил. Ну что ж, расскажу тебе все, что мне пока по своим каналам удалось узнать. Орудовала банда, но не обычные урки, а все, как один, офицеры, отставные или действующие. Забрать им удалось больше трехсот тысяч рублей. Ты хоть представляешь себе, что это за деньги?