Назад к тебе
Шрифт:
Грэй ничего не сказал, когда я вернулась. На небе уже зажглись звезды. Я положила голову на руки и заснула под покачивание лодки.
Я быстро открыла глаза. У меня затекло все тело. Ноги были холодные и чуточку мокрые. Солнце светило ярко; я загородилась от его света, поднеся ладонь козырьком к глазам, и огляделась по сторонам. Мгновенно ужас от вчерашнего происшествия всплыл в моем сознании. Разбитый катер, дрейфующий в открытом океане, труп, лежавший поодаль, и безжизненная женщина
– Луиза! – воскликнула я, вскочив на ноги. Встала возле нее на колени и проверила ее дыхание, пульс.
Грэй подошел ко мне.
– Она умерла, – сообщил он без эмоций. – Скончалась ночью.
Я покачала головой.
– Нет! – закричала я. – Нет, мы должны были спасти ее!
– Мы сделали все, что могли, – сказал он. – У нее была травма головы.
Я села, обхватив колени, и заплакала.
– Я хочу немного вас успокоить, – мягко сказал Грэй. – Даже в лучших больницах с самым современным оборудованием ее, возможно, не смогли бы уже спасти.
– Откуда вы знаете? – рявкнула я. Мне тут же стало стыдно за свою резкость, но я нервничала, боялась и чувствовала себя виноватой. Ведь она умерла при нас.
Грэй не отвечал. Он снова возился с радио на носу катера.
– Короткое замыкание, – сообщил он. – И у меня нет инструментов, чтобы починить его.
Он сказал это будничным тоном, совсем не так, как сказал бы Эрик. Эрик. Я подумала о своем муже. Вероятно, он уже проснулся в нашей каюте. Или, может, не спал совсем. Может, искал меня всю ночь. Где же он? Почему не приплыл сюда?
– Что же нам делать? – испуганно спросила я у Грэя.
– Не знаю, – ответил он. – Лайнер должен отправиться то ли вечером, то ли этим утром дальше. Маловероятно, что они будут нас ждать.
– О чем вы говорите? – удивилась я. – Конечно, будут.
– Все круизные линии предупреждают в своих правилах, – сказал он, – если вы не возвращаетесь на судно на следующий день, они не занимаются вашими поисками. Правда, именно это написано у них мелким шрифтом. – Он произнес это уверенно, словно сам уже сталкивался с подобной ситуацией.
– Но ведь они знают, что мы потерялись, – запротестовала я. – Не то что мы просто захотели остаться тут по собственной прихоти. Мой муж скажет им.
Грэй безучастно смотрел на океан.
– Эрик сделает все, чтобы нас нашли, – уверенно заявила я.
К полудню солнце повисло прямо над головой. Я достала из сумочки солнцезащитный крем и намазала им плечи, потом кинула бутылочку Грэю.
– Спасибо, – поблагодарил он, выдавив несколько капель крема на ладони. Я смотрела, как он нанес его на плечи и шею, немного оставив для ушей и кончика носа. Его взгляд задержался на моей бутылке с водой.
– Вы ведь хотите пить? – сказала я, протягивая ему воду. –
На этот раз он не отказался и сделал глоток. Я знала, что ему хочется еще, что он мог бы одним глотком выпить все, что осталось, но он завинтил крышечку и вернул мне бутылку.
– Нам надо подумать, как собирать воду, чтобы быть готовыми, если пойдет дождь.
Он был прав, но мне не понравилось его предложение – ведь я была уверена, что нас скоро спасут.
– Вот, – сказал Грэй, вытащил маленькое металлическое ведро из-под капитанского кресла.
Я кивнула. Течение несло нас теперь быстрее. Я не слышала гудка судна. То ли наш лайнер еще не отплыл от острова, то ли нас уже унесло слишком далеко, за пределы слышимости.
Стояла жара, меня мучила жажда, но в бутылке оставалось лишь несколько дюймов воды, и я терпела. Грэй присел возле Луизы и показал на ее странную сумочку на талии.
– Нет, – ужаснулась я. – Вы что, серьезно?
– Может, там у нее вода, – сказал он. – Или сотовый телефон.
Мне казалось неправильным рыться в имуществе умершей женщины. Я отвернулась, когда Грэй отцепил ее сумочку и сел рядом со мной. Расстегнул молнию.
– Эврика! – Он вытащил маленькую бутылочку воды. Сделал глоток, потом отдал ее мне, и я тоже отпила немного.
Потом он достал пачку розовой жвачки «Бабл гам», мятую, полурастаявшую пачку «Сникерса», гигиеническую помаду, пузырек с таблетками, пачку сигарет и зажигалку.
Грэй рассмотрел пузырек.
– Викодин, – прочитал он.
– Помню, она что-то говорила про операцию на ноге в прошлом месяце.
Грэй кивнул.
– Этот препарат вызывает очень сильную зависимость, – сказал он. Я удивилась, откуда он это знает, но ничего не спросила.
Он взял «Сникерс» и разорвал обертку. Шоколад испачкал его руку.
– Хотите кусок? – сказал он, облизав палец.
– Хочу, – сказала я. Мой желудок урчал все утро, но я старалась не обращать внимания.
Он протянул мне кусок полурастаявшей массы, и я сунула ее в рот. Съев ее, мне захотелось еще, но Грэй убрал «Сникерс» в сумочку.
– Надо приберечь. Может, это единственная пища, которая у нас будет неизвестно сколько времени.
Тут я вспомнила про миндаль и вытащила его из своей сумочки.
– И вот это, – сказала я.
Грэй кивнул. Интересно, подумалось мне, надолго ли хватит этой пачки миндаля из «Старбакс»? Если мы будем есть понемногу, то на несколько дней? Я прогнала эту мысль. Эрик спасет меня.
Но, когда садилось солнце, нас так никто и не спас.
– Чем так пахнет? – спросила я на следующее утро. В воздухе висел отвратительный запах гнили.
– Трупы, – сказал Грэй. – Мне неприятно говорить об этом, но нам придется выбросить их за борт.