Назад в ад
Шрифт:
— У нас нет ребенка, Стефан! — Марина пощелкала перед ним пальцами. — Нет!
— Но будет…
— Да не будет ничего! — Напряжение прошедшего дня довело девушку до точки кипения. — Еще раз поднимешь эту тему, я уйду!
— Скажи, Марина, ты любишь меня?
— Началось второе действие пьесы, акт миллионный: люблю ли я тебя.
— Хватит кривляться. Ответь на вопрос. Ты не любишь меня, да? Поэтому так холодна со мной, поэтому плюешь на мои чувства?
— Не люблю, доволен? — на эмоциях крикнула она.
Стефан понимающе качнул головой и поставил кружку с напитком на стол.
—
— Ты, да, — пробурчал себе под нос он и, развернувшись, вышел.
Его сердце снова билось на полу, покрываясь коркой льда. Холод ее отчужденности сковывал его все сильнее. Сказала ли она правду, или это были просто эмоции? Душу уколола противная боль. Люди всегда говорят, не подумав, то, что у них скрыто в самом сердце, в порыве эмоций. Видимо, их чувства остыли. А, возможно, их и не было никогда. И все это он сам придумал себе.
Стефан отправил подтверждение завтрашней встречи секретарю по почте, сжимая телефон до треска корпуса. Марине он не сказал о том, что завтра улетает на несколько дней в Штаты по делам бизнеса. Ей, должно быть, и неинтересно…
***
Темная комната отражала зловещий отблеск свечей, подсвечивая доказательства безумия женщины, сидевшей посередине комнаты. Стены были оклеены старыми фотографиями, хранившими на себе печать времени и боли. Время знало многое, оно видело все, и от него не скрыться и не убежать.
Она держала в руках игрушечную куклу, очевидно, очень старую. У тряпичной куклы не хватало одной руки, и сама она была в дырках. Женщина наклонила голову набок и впилась острым взглядом в эту игрушку. Она помнила, спустя столько лет, как они делили с Мири эту игрушку. Кукла Сандра была единственной вещью у них, ни родителей, никого больше на этом свете, одна лишь Сандра. Женщина пронесла память об их детстве сквозь года, сквозь хаос черных дней. Теперь на ее шее все туже затягивалась череда бесцельно прожитых лет.
Одна цель у нее была — разрушить ЕГО жизнь. Заставить его осознать в полной мере, что значит лишиться самого дорогого тебе человека. Когда-то он с легкостью перешагнул через жизнь Мири и ушел, даже не обернувшись. Пришел ее черед мстить, слишком много лет он был рядом, а она не решалась на кардинальные действия. Глаза женщины полыхали огнем безумия, она чувствовала запах крови, которая скоро прольется. Осталось совсем чуть-чуть, и да свершится правосудие…
Она достала толстую иголку и вонзила ее в глаз куклы, издавая противный гогот наслаждения. У куклы на лбу английскими буквами было написано: «Марина».
Глава 3.
Это июльское утро не было наполнено теплом ее объятий и тихим дыханием, которое приятно щекотало шею. Это летнее утро обжигало своим холодом. Стефан встал с постели, чувствуя себя разбитым. И не факт, что у него получится их склеить. Многое зависело от Марины: захочет ли она укрепить из отношения?
Мужчина отказался от кофе, ощущая дискомфорт не только в желудке, но и во всем теле, даже в душе, что было самым страшным. Еще вчера утром он был цельным, свято веря в их любовь, а сегодня он стал пустой голограммой человека, весело переливаясь
Стефан прошел в гардеробную, тихо ступая по полу, чтобы не разбудить ее. Он знал, что она легла в спальне на втором этаже. Марина любила проводить там время. Его тянуло магнитом заглянуть в ней, поцеловать нежно в лоб и сказать, что он будет скучать. Но все, на что его хватило, — это чуть-чуть приоткрыть дверь и робко взглянуть на нее, так мило растянувшуюся на кровати. Милая, словно ангел во плоти. Его сердце сжалось. Почему этот ангел был жесток с ним накануне вечером?
Он так и не сказал ей, что улетает по делам в Штаты. Может, Марина расстроится, что он не поставил ее в известность, и поймет, что чувствует он каждый раз, когда она сжимает его сердце в руках и выбрасывает, как ненужную вещь? Взяв ручку и листок, Стефан написал короткое послание ей: «Марина, я уехал на несколько дней в США по делам. Не скучай. Люблю».
Вроде и написал, что любит, а вышло такое сухое, холодное перечисление фактов: уехал, не скучай, люблю. Мужчина хотел переписать записку, но потом решил, что оно не стоит того. Вдруг она даже не обратит на нее внимание. Его ангел неожиданно превратился в демона, и Стефан не знал, чего от него ждать.
А вот и такси...
— Мистер Хейз, к какому времени вас ждать в офисе? — поинтересовалась по телефону Лиза Джонс, главный дизайнер.
Стефан оторвался от созерцания невидящим взглядом стекла автомобиля. Ему кто-то звонил.
— Я сейчас еду в такси в аэропорт, прилечу где-то часам к двум ночи. Но уже, наверное, будет поздно? Тогда завтра с утра.
— Как скажете, мистер Хейз. Мне собрать команду дизайнеров утром?
— Лиза, можно просто Стефан и на «ты», уже полтора года работаем вместе. Думаю, сначала вдвоем оценим проект, не отрывай пока людей от работы.
— Поняла вас, мист… То есть тебя, Стефан. До завтра!
— До завтра, — пробормотал он в отключившийся телефон и сжал его в руке.
Иногда ему казалось, что Лиза играет. При личной встрече «мистер Хейз» никогда не звучало так официально и сухо, и тон ее голоса был теплее. Само ее поведение менялось, когда они общались вживую, иногда ему даже казалось, что он ей нравится. Но после общения по телефону и ее суровой интонации он сомневался в своей адекватности. Неужели стал засматриваться на других женщин? Только зачем? Ему это никогда не надо было, одна женщина уже заняла его сердце полностью.
Такси доставило его в аэропорт. Еще десять часов, и он вернется на родину, земля которой хранила много его скелетов, много боли и сожаления о том, что исправить было нельзя. Причем в прямом смысле этого слова. Охваченный думами, мужчина поднялся в самолет и устроился на кожаных сиденьях. Он уже был далеко от нее. Марина могла еще спать. А может, читала его записку. Как она отреагирует? Десять часов он будет вне зоны доступа, компанию ему составят гнетущие мысли и размышления, самокопание и поиск собственных недостатков, чтобы понять, чего ей не хватало.