Назад в Лабиринт
Шрифт:
— Да, Повелитель, — ответила Мейрит. — Следует ли мне прислать кого-нибудь сюда, вниз, вместо себя?
Ксар подумал.
— Пришли кого-нибудь из лазаров. Но только не Клейтуса, — поспешно добавил он. — Кого-нибудь другого. У меня могут возникнуть вопросы к ним, когда придет время оживлять тело Самаха.
— Да, Повелитель.
Почтительно кивнув, Мейрит ушла.
Ксар остался стоять, глядя сквозь решетку в камеру Зифнеба. Старик, казалось, забыл о присутствии патрина. Покачиваясь из стороны в сторону и щелкая пальцами, Зифнеб напевал себе под нос:
— Я человек души. Ба-доп,
Со злорадным наслаждением Ксар швырнул прутья решетки на прежнее место.
— Старый идиот! Твой труп скажет мне, кто ты есть на самом деле! И от него я узнаю правду об Эпло.
Ксар быстро зашагал по коридору обратно к камере Самаха. На мгновение крики стихли. Змеедракон заглядывал в камеру через решетку. Ксар подошел и встал сзади.
Самах лежал на полу. Казалось, конец его близок. Его кожа была землистого цвета, на ней блестели капельки пота. Он прерывисто дышал. Тело его корчилось и извивалось.
— Ты убиваешь его, — заметил Ксар.
— Он оказался слабее, чем я думал, Повелитель, — оправдываясь, сказал Санг-дракс. — Но я могу высушить его от морской воды и дать ему возможность вернуть себя к жизни. Он будет все еще слаб, пожалуй, слишком слаб, чтобы решиться на побег. Однако появится опасность, что…
— Нет, — Ксару начинало это надоедать. — Мне нужна информация. Оживи его, но лишь настолько, чтобы я мог поговорить с ним.
Железные прутья растаяли в воздухе. Санг-дракс вошел внутрь камеры, ткнул Самаха носком сапога. Сартан, застонав, скорчился от боли. Ксар тоже шагнул в камеру. Присев на корточки перед распростертым на полу Самахом, Повелитель Нексуса приподнял обеими руками голову сартана. Прикосновение рук Повелителя было грубым и резким, его длинные ногти впились в посеревшее лицо Самаха, оставив на нем поблескивающие подтеки крови.
Самах с усилием открыл глаза. Он смотрел на Повелителя, дрожа от ужаса, но видно было, что сартан не узнает его. Ксар встряхнул его голову, еще глубже впился ногтями в кожу.
— Ну, узнаешь? Узнаешь меня?!
Самах лишь судорожно хватал ртом воздух. В горле его что-то заклокотало. Ксару был знаком этот признак.
— Седьмые Врата! Где находятся Седьмые Врата? Глаза Самаха широко раскрылись.
— Я не хотел… Смерть… Хаос! Что-то… получилось не так…
— Седьмые Врата! — настаивал Ксар.
— Исчезли… — закрыв глаза, Самах лихорадочно зашептал: — Исчезли… Отослал их… Никто не знает… Повстанцы… могли попытаться… испортить… Отослал их…
Кровавая пена выступила на губах Самаха. Его неподвижный взгляд был в ужасе устремлен на что-то, видимое только ему самому.
Ксар отпустил голову Самаха. Она бессильно упала, со стуком ударившись о каменный пол. Повелитель приложил ладонь к неподвижной груди Самаха, охватил пальцами его запястье — ничего.
— Он мертв, — спокойно проговорил Ксар, справившись с волнением. — И его последние мысли были о Седьмых Вратах. Он утверждал, что отослал Врата! Какая чушь! Он оказался сильнее, чем ты думал, Санг-дракс. У него хватило сил доиграть эту комедию до конца. А теперь — быстро!
Ксар рывком разорвал мокрые одежды Самаха, освободив неподвижную грудь. Достав кинжал с лезвием, покрытым магическими рунами,
Кожа под руками Повелителя остывала, кровь сочилась медленнее. Змеедракон стоял рядом, наблюдая, и улыбка светилась в его единственном зрячем глазу. Ксар не поднимал головы от работы. При звуке приблизившихся шагов Повелитель Нексуса коротко спросил:
— Лазар? Ты здесь?
— Я здесь, — отозвался голос.
— …я здесь, — со вздохом повторило эхо.
— Отлично.
Ксар выпрямился. Его руки были залиты кровью, кинжал потемнел от нее. Протянув руку над сердцем Самаха, Ксар произнес несколько слов. Сердечная руна вспыхнула синим свечением. Со скоростью молнии магическая сила распространилась от знака сердца к соседнему, от него — к следующему и так дальше и дальше. Вскоре синие огоньки вспыхивали и мигали по всему телу.
Жуткая светящаяся фигура колебалась вблизи тела, как тень умершего, но только созданная не из тьмы, а из света. Ксар ахнул. Этот бледный образ был призраком — эфемерной бессмертной частью любого живого существа, которую менши называли “душой”. Призрак попытался отделиться, освободиться от тела, но был прочно привязан к своей холодной, окровавленной оболочке и мог только корчиться в агонии, подобной той, что испытало тело, подвергавшееся пыткам.
Вдруг призрак исчез. Ксар нахмурился, но тут заметил, как мертвые глаза загорелись изнутри жутковатым светом — это в жалком подобии жизни душа на мгновение соединилась с телом.
— Есть! — воскликнул в волнении Ксар. — Получилось! Я вдохнул жизнь в мертвое тело!
Но что делать с ним теперь? Повелителю ни разу не приходилось видеть воскрешение умерших, он только слышал об этом от Эпло Потрясенный и полный отвращения от увиденного, Эпло был слишком краток в своем рассказе.
Мертвое тело Самаха вдруг резко село. Он превратился в лазара.
Ксар в растерянности отступил на шаг. Он приказал рунам на своем теле ярко вспыхнуть красным и синим огнем. Лазары — могущественные существа. Они возвращаются к жизни с испепеляющей ненавистью ко всем живущим. Лазары не чувствуют ни боли, ни усталости.
Обнаженный, покрытый кровавыми узорами магических знаков, Самах непонимающе оглядывался вокруг; в его мертвых глазах время от времени, когда призрак влетал внутрь тела, вспыхивали огоньки жалкого подобия жизни.
Владыка был ошеломлен своей победой и испытывал благоговейный страх. Ему нужно было время, чтобы подумать и успокоиться.
— Лазар, скажи ему что-нибудь, — Ксар махнул дрожащей от волнения рукой. — Поговори с ним.
Он отошел к дальней стене, чтобы наблюдать оттуда, торжествуя свою победу.
Лазар послушно сделал шаг вперед. До своей смерти, которая, судя по страшным отметинам, до сих пор сохранившимся на его горле, была насильственной, он был молод и хорош собой. Ксар мельком взглянул на лазара, для того лишь, чтобы убедиться, что это не Клейтус.
— Ты принадлежишь к моему народу, — сказал лазар Самаху. — Ты — сартан.