Назад в Лабиринт
Шрифт:
Если бы не Альфред, собака считала бы, что весь этот переход она понапрасну била ноги. Но сартан, как обычно, был невероятно забавным. Собака решила, что она несет ответственность за то, чтобы благополучно провести Альфреда через лес. С мелкими неприятностями приходилось мириться — тут уж ничего нельзя было поделать. Но собаке удалось успешно предотвратить несколько крупных катастроф. К примеру, она вытащила Альфреда из зарослей мерзкого хищного винограда, вовремя сбила его с ног, когда он собирался шагнуть в яму с острыми кольями на дне — западню, устроенную бродячими снегами. Наконец они выбрались на открытое пространство. И, хотя собака знала, что это еще не означает, что Альфред в полной безопасности, сейчас сартан, по крайней мере, стоял на месте. Если кто-то и мог попасть в неприятность, стоя на месте, так это Альфред. Но собака решила, что теперь может ослабить свою бдительность.
Патрины собрались у кромки леса, небольшая группа вышла вперед, чтобы убедиться в безопасности перехода через реку. Собака посмотрела на хозяина, с сожалением поняла, что ничего не может для него сделать, кроме как лизнуть, оставив мокрое напоминание о том, что она была здесь, готовая утешить. Наградой ей было рассеянное похлопывание. Собака огляделась в поисках нового развлечения и заметила Мейрит.
Друг, которого она не видела уже несколько часов! И к тому же ей, судя по ее виду, нужна собака.
Собака рысцой побежала к ней.
Мейрит стояла в тени дерева, глядя на что-то невидимое для собаки. Но чем бы она ни занималась, это, должно быть, было для нее очень важным, поэтому собака на подходе сбавила скорость и подобралась тихонько, так, чтобы не помешать. Она прижалась к ноге Мейрит и, задрав голову, посмотрела на нее с радостной ухмылкой.
Мейрит от неожиданности подпрыгнула, от чего собака подпрыгнула тоже, в результате они обе отскочили в разные стороны, испуганно глядя друг на друга.
— А, это ты, — проговорила Мейрит, и собака, не понимая слов, поняла интонацию, которая, хоть и не была определенно обрадованной, но и враждебной все-таки тоже не была.
В голосе женщины слышались одиночество и печаль, безнадежная печаль. Собака, прощая ей нечаянный испуг, повиливая хвостом, еще раз подошла к ней, чтобы возобновить прерванное общение.
— Уходи, — проговорила Мейрит, но в то же время ее рука ласкала голову собаки. Потом ее пальцы сжались, больно вцепившись в тело собаки.
Приятного в этом было, конечно, мало, но собака удержалась от визга, чувствуя, что женщина сама испытывает боль и что каким-то образом ей от этого легче. Собака терпеливо стояла рядом с женщиной, позволяя ей трепать себя за уши, с силой прижимать голову к ноге. Она только тихонько помахивала хвостом, даря свое присутствие, раз уж не могла подарить ничего другого.
Эпло поднял голову, посмотрел на них обоих.
— Эй, пес! Что это ты делаешь? Не приставай к ней. Она тебя не любит. Иди-ка сюда.
Пальцы Мейрит уже прекратили свои болезненные щипки и были нежными и ласкающими. Но тут она вдруг всадила острые ногти в тело пса. На этот раз собака взвизгнула.
— Пошел! — со злостью бросила Мейрит и оттолкнула пса.
Пес понял. Он всегда все понимал.
Если бы только он мог поделиться этой понятливостью со своим хозяином!
— Можно переходить на ту сторону, — сказала Кари. — Все спокойно. Во всяком случае, достаточно спокойно.
Мост представлял собой узкую каменную перемычку, покрытую рунами, шириной не больше мужской ступни. Мокрый и скользкий от брызг бурлящей внизу воды, он являлся частью оборонительных сооружений, возведенных патринами вокруг города. Пройти по нему можно было только по одному, да и то с величайшими предосторожностями. Один неверный шаг, и вода поглотит свою жертву, утащит ее в свои леденящие до костей глубины, засосет в темные, пенящиеся водовороты.
Патрины, привыкшие к таким переходам, при поддержке своей магии без труда перебрались на другой берег. Там часть из них направилась в город, вероятно, чтобы предупредить предводителя о своем приходе. Мейрит перешла одной из первых, но, как краем глаза заметил Эпло, осталась ждать на берегу.
К Эпло подошла Кари. С тремя другими патринами она стояла на берегу, наблюдая за оставшимся сзади лесом.
— Теперь скажи своим, чтобы переходили. И пусть поторапливаются, — она многозначительно посмотрела на знаки на своей коже, на коже Эпло. У них обоих они горели синим свечением — ярче, чем раньше.
Хаг Рука с трубкой во рту хмуро смотрел на узенький мост, прикидывая его прочность, потом, пожав плечами, спокойно пошел вперед, пошатнувшись лишь пару раз и останавливаясь только, чтобы вернее поставить ногу. Собака рысцой трусила за ним. На середине она остановилась, чтобы облаять то, что померещилось ей в воде.
Таким образом, остался Эпло. И Альфред.
— Я… я д-должен… — заикался сартан, глядя на мост.
— Да, ты должен, — ответил Эпло.
— Что там с ним еще? — нетерпеливо спросила Кари.
— Он боится… — передернул плечами Эпло, оставив фразу незаконченной. Кари и так поняла, о чем идет речь.
Это возбудило у нее подозрения.
— Но ведь он обладает магической силой.
— Разве Мейрит не доложила тебе об этом? — Эпло понимал, что слова его звучат зло, но его это уже не волновало. — Он не может использовать свою магию. В прошлый раз, когда он это сделал, Лабиринт перехватил его магическую силу и использовал ее против него же. Как хаодин ловит брошенное в него копье и бросает в того, кто его кинул. Бедняга тогда чуть не погиб.
— Он наш враг… — начала Кари.
— Ты так думаешь? — спокойно проговорил Эпло. — А я считал, наш враг — Лабиринт.
Кари открыла рот, потом закрыла, тряхнула головой.
— Я этого не понимаю. Ничего не понимаю. И буду рада передать тебя предводителю Вазу. А сейчас подумай, как переправить твоего друга на ту сторону — и побыстрее.
Эпло подошел к месту, где стоял Альфред, глядя широко раскрытыми испуганными глазами на узкий мостик. Кари и ее три товарища тревожно всматривались в лес. Остальные патрины ждали на противоположной стороне.