Назад в ссср 6
Шрифт:
Как-то не хочется засыпать на полу, если тут рядом шмыгают голодные пасюки. Проснуться с обглоданными ножками — на такое совсем нет желания.
— Слушай, Андрюш, а ты не мог бы переехать ко мне на диван?
— У меня ведь девушка, — улыбался я, но в темноте улыбки не видно.
Впрочем, её вполне должно быть слышно.
— Все тебе шуточки. Ты понял же, почему прошу. Крыс боюсь до ужаса.
Я встал, включил свет. Подобрал ботинок и отнес обратно к дивану (если что, боеприпас для обстрела), вырубил лампочку и лег рядом со Светой, накрывшись своим одеялом.
— Не бойся, — сказал я, услышав ее вздох, —
— Я знаю, — ответила та. — Иначе не позвала бы.
— Ты с мужиками тоже используешь эти свои штучки?
— Какие?
— Психологические. Сама понимаешь.
— Не попробовала, думаешь, стоить попробовать? — даже в темноте я чувствовал, как Света улыбается.
Интересно, мной манипулируют или я сам дурак?
— Дело твое, но если это можно использовать в угоду себе, почему бы и нет?
— Я подумаю…
— Кстати, а кто тебе букетик подарил?
— А что?
— Да так, ничего… Просто Катков как на иголках сидел. Извелся весь.
— Так это ты за Алексея беспокоишься?
— Ну а что? Парень он неплохой. Только ранимый слишком. Как Пьеро.
— Спокойной ночи, Буратино.
— Спокойной…
Света отвернулась к стенке, при этом пряди ее “голубых” волос щекотнули меня по носу. Я с наслаждением вдохнул запах ее шампуня и чего-то еще. Сладкого и манящего. Рука сама уже хотела потянуться к соблазнительной выпуклости под одеялом, но перед глазами вдруг возникло что-то рыжее и навязчивое. Блин! Я протер глаза. Это была Соня. Не совсем она, конечно, а ее отчетливый образ в моей совестливой башке. Нормальные мужики другой головой думают, когда дело касается красивых женщин, особенно так маняще пахнущих и лежащих буквально у тебя под боком. А я…
Какого хрена стал таким правильным? Никогда таким ведь не был. Мир не удалось поменять, так себя поменял, что ли?
От этой мысли я совсем охренел. Что если судьба закинула меня не исправлять чужие ошибки, а исправлять свои? Не знаю… Пока что у меня неплохо получается ловить злодеев и спасать жизни их потенциальных жертв. А дальше будем посмотреть.
Света мирно засопела. Ну вот... Пока размышлял о спасении мира, высоких материях и бренности жизни, мое гаденькое “Я” напрочь лишилось возможности доказать, что оно существует. Дама уснула, так и не дождавшись ухаживаний. Эх, Петров, Казанова из тебя, как с порося конь. Зато на душе спокойно стало как-то… Аж противно, но спокойно… Я повернулся спиной к Свете и закрыл глаза. Сон, конечно же, не шел. Где-то затерялся в окрестных лесах.
Под окошком раздались шаги. Осторожные такие. Будто кошка крадется. Только кошка грузная, двуногая и в кирзачах тяжелых. Семен, что ли, шастает в ночи? Что старому надо? Думал на представление через оконце посмотреть? Ну так мы его разочаровали. Я разочаровал.
Снаружи что-то полыхнуло заревом, будто хвост жар-птицы мелькнул, отбросив темноту по углам. Что за черт? Я вскочил с дивана и подбежал к окошку. Распахнул его и наполовину вывалился наружу. Твою мать!
— Горим! — крикнул я и рванул к Свете.
Та уже не спала. Похоже, что и не засыпала, а просто притворялась от неловкости. Слишком быстро она проснулась, вскочила и кинулась одеваться.
Я подхватил коробку с вещдочной бутылкой водки, попробовал натянуть штаны, но с коробушкой в руках никак не получалось. Плюнул, положил ее на пол, быстро оделся.
Мы выскочили на улицу. Ночь рассыпала звезды над мирным дачным поселком, посреди которого полыхал хищным пламенем несчастный домишко Дубова. Ненадолго пережил хозяина. Жаль.
То, что строение скоро сгинет — сомнений нет. Вся боковая стена полыхает. Вон как голодное пламя с треском и шипением лижет сухие доски и уже подбирается к крыше.
— Нас подожгли? — Света так и держала мою руку.
— Похоже на то, — процедил я, вглядываясь в темноту, но ни одной двуногой “крысы” поблизости не видно. — Стена облита горючей смесью. Судя по очагу возгорания — полыхнула сразу и на большой площади.
— Домик облили бензином? Это хочешь сказать? — Света сжала мои пальцы до хруста, я расцепил ее руку и прижал девушку к себе, будто пытаясь согреть.
Хотя очень скоро от жара с нас полился пот.
— Или чем-то подобным, – как мог спокойно ответил я.
— Нас хотели убить?
— Надеюсь, что нет, иначе бы дверь подперли снаружи. Скорее всего, поджигатель не знал, что в доме люди…
— Но кто это может быть? Кому надо сжигать полузаброшенную дачу. Я ничего не понимаю.
— Если мы это выясним, возможно, мы раскроем и убийство Дубова…
— Караул! Горим! — блажил дед Семен, он, оказывается, несся к нам с деревянной шайкой, болтая трусами-парашютами как колоколом на тонких ногах.
— Чего встали? — прокричал он, пробегая мимо нас. — За водой давайте!
Бесстрашный огнеборец в экипировке из майки-алкоголички и седой поросли на груди уже почти добежал до огня, как вдруг неожиданно споткнулся и, теряя тапки, с криками, обращенными к каким-то непутевым девкам и к их матерям, зарюхался мордой в лебеду, опрокинув на себя лохань.
Мы со Светой кинулись к нему и помогли подняться.
— Едрить меня в дышло! — выдохнул дед. — Скорее в баню, там еще вода есть.
— Ага, — кивнул я. — Сколько? Два ковша да два таза? Дом не спасти, поверь мне, Семен. Я много пожаров видел.
Мне действительно в прошлой жизни частенько приходилось выезжать по дежурным суткам на еще дымящиеся пепелища с неопознанными трупами. Всякого насмотрелся. Опознать таких найденышей трудно. Конечности, как правило, сгорают дотла. Голова наполовину, превращаясь в уголек. По таким останкам до появления ДНК-экспертизы вообще было невозможно установить личность. Все основывалось на предположениях и опросах родственников и соседей. И потому после похорон случались казусы. Какой-нибудь гражданин, бывало, спустя через несколько дней после пожара возвращался домой после затяжной рыбалки, а соседи от него бежали как от черта. Потом он узнавал, что похоронен уже третий день как, и не один, а вместе с супругой, в объятиях которой его и нашли сгоревшим. Мы, естественно, после такого открытия проверяем список без вести пропавших – и, конечно, находим заявление об исчезновении какого-нибудь Иванова Ивана Ивановича, что состоял в служебной связи (хотя, теперь получается, не только в служебной) с его покойной женой. С одной стороны, повезло мужику, что на рыбалке был, а с другой, его самого пожалеть хочется…