Наживка для фотографа
Шрифт:
— Неужели начальство послушалось местного Дон Кихота? Небось сами в доле, — не поверила Лиза.
— Говорят, директор недавно сменился, новый публично заявил, что пора расчистить авгиевы конюшни. Типа он Геракл. Мол, сумеет вернуть ипподрому честное имя. Похоже, дяденька решил делать серьезную карьеру. Так что громкое разоблачение студенческой шайки ему сейчас на руку. И риска особого нет, и очки себе сразу наберет. Короче, там сейчас работает прокуратура, всех поголовно шерстят. Тебя ищут, как свидетеля и потерпевшую в одном флаконе.
— Ну дела! — удивилась Лиза. — Стоит один раз тихо-мирно, как экономной домохозяйке, прогуляться на рынок, как пропускаешь все самое интересное. Ладно, вот только пакеты с кормом и мясом домой заброшу — и на ипподром.
— Без меня — ни
Агнешка выпорхнула из салона бизнес-класса с Мрожеком в руках. По длинному коридору, ведущему в зал прилета ВИП-персон, она прошла так же эффектно, как Джекки Кеннеди или Софи Лорен в старой кинохронике. Но ни блеск софитов, ни восторженный гул толпы ее, конечно, не встретили.
«Кой черт в миллионах, если тебя никто не знает? — раздраженно подумала она. — Вот Кшиштофа небось везде встречают репортеры, хоть внешне он отнюдь не Джонни Депп или Леонардо Ди Каприо».
— Мадам, можно вас сфотографировать? — Симпатичный рыжий гигант внезапно вырос перед ней. Не дожидаясь согласия, он принялся снимать Агнешку во всех ракурсах.
— Какое издание представляет пан? — строго спросила Агнешка на ломаном русском.
— Я представляю кучу изданий. Вольный стрелок Василий Головачев. Слышали русскую пословицу: «Волка ноги кормят»? — продолжил Васька атаку на шикарную даму.
Васька теперь на всякий случай старался работать в людных местах — там, где бандиты не решатся сводить с ним счеты. В редакциях удивлялись, с каким энтузиазмом Головачев хватался за трудные съемки в аэропортах, на вокзалах, в центре города — да где угодно, лишь бы людей было побольше.
— Вас, мадам, я только что снял для глянцевого женского журнала, — продолжил он атаку на Агнешку. — Огромный тираж, бешеная популярность у российских женщин. Готовлю репортаж о Москве и гостях нашего города. Типа неожиданные ракурсы, красивые места и шикарные женщины. Вы, мадам, очень кстати спустились с небес. Может, согласитесь уделить мне какой-нибудь из дней на этой неделе? Мне бы хотелось снять вас в городе… Получится классная фотосессия. Вернее, даже фоторассказ. Еще пару изданий его с руками оторвут, обещаю. Вы, мадам, настоящая фотомодель! Вас камера любит, ну, честное слово! С меня — карточки на память. Заодно покажу вам Москву, которую вы никогда не видели и не увидите. Вот моя визитка, можете навести обо мне справки в редакциях. — Непривычно длинная речь утомила Ваську, и тут он обратился к Мрожеку: — Ну, пан секьюрити, приятно с вами познакомиться! — И протянул собачке огромную веснушчатую пятерню со спрятанной внутри карамелькой.
Мрожек, вопреки ожиданиям хозяйки, не облаял нахального незнакомца, не попытался его тяпнуть за палец, а, напротив, со всей готовностью позволил пожать мохнатую лапку и вильнул шелковистым хвостом. А потом радостно облизал сладкую «подушечку». Это решило дело. Агнешка взяла у «русского медведя», как она про себя окрестила парня, визитку.
— Vasilij Golovatchev, — прочитала она имя и фамилию, написанные латинскими буквами на обратной стороне карточки, и представилась: — Агнешка Микульская. Ну, добже, пан Вашек, я сама вам позвоню. Если сочту нужным. А вы пока найдите-ка мне такси. Объявили, что самолет мужа задерживается, я не намерена торчать тут вечность.
— Я могу сам отвезти мадам в гостиницу, — предложил Васька.
— Неужели пан думает, что я так безрассудна? Раз — и прыгну в машину к первому встречному? Тем более в вашей криминальной Москве, — отбрила его Агнешка. Она щедро дала незнакомцу на чай, подвела к стойке с багажом и, дождавшись, когда Васька, сопя и кряхтя, погрузит на тележку все ее чемоданы с нарядами, последовала за добровольным носильщиком, не спуская Мрожека с рук.
— А теперь — пошли, — решительно сказала Ленка. Она взяла Антона за руку и повела вверх по лестнице. — У нас мало времени. Где гарантия, что эти типы не сообразят послать гонцов на черную лестницу? Надо еще добраться до кабинета главного. Блин, я чувствую себя в этом подъезде, воняющем кошками, как в горячей точке! Или в походе, когда надо пройти сложный маршрут и выполнить все задания.
— Сейчас, сейчас, только одну секунду, — попросил он. И осторожно, нежно, словно пробуя неведомый музыкальный инструмент, пробежался длинными пальцами по Ленкиным острым позвонкам. Она пыталась что-то возразить, но он поцеловал ее так сильно и страстно, что девушка чуть не задохнулась от изумления и счастья.
— Нет, нет, не сейчас, — прошептала она, когда наконец смогла говорить. — Я же просила. Я должна сказать тебе кое-что.
— Лучше молчи, — попросил Антон. Он легко поднял любимую, усадил на подоконник и обхватил длинными руками всю, от коленок до острых лопаток. Словно боялся, что новая и незнакомая Лена, Леночка Кузнецова, вдруг исчезнет, опять превратится из прелестной юной женщины в бойкого Кузнечика, Ленку, боевую подругу и просто смешную девчонку. Как будто бабочка, расправившая прекрасные крылья, может снова стать неуклюжей куколкой… Ленка вдруг почувствовала себя такой защищенной, как в детстве, когда папа убаюкивал ее, завернув в одеяло. Ей расхотелось расспрашивать Антона про Лелю, ворошить ту давнюю ялтинскую историю, которая сидела в ней, как заноза, и время от времени начинала нарывать. Расхотелось что-то выяснять и в чем-то оправдываться. Потом, потом… Пусть только продлится хоть на капельку эта секунда тишины на заплеванной лестнице в центре Москвы… — Вот теперь пошли, — со вздохом сожаления сказал Антон, снимая Ленку с подоконника. И влюбленные, не разнимая рук, двинулись вверх по черной лестнице.
Лиза Рябинина уже полчаса давала на ипподроме показания следователю прокуратуры Ивану Петровичу Клубникину. Несмотря на аппетитную фамилию, мужчина был сухощав, лысоват и весьма немногословен. Этот кареглазый узколицый шатен напомнил Лизе добермана-пинчера шоколадного окраса. Того, что у них на площадке молча брал след и упорно трусил к цели через полосу препятствий. Суровый дядечка на первый взгляд не располагал к откровениям. Но через несколько минут Лиза неожиданно для себя поправила медовые волосы и рассказала ему все: и про свое падение у финиша, и про Володьку Маркина, напугавшего Красотку самодельным муляжом. И даже про Ленку, бесстрастно зафиксировавшую все на цифровую камеру. Лиза любила людей, похожих на собак, и чувствовала себя с ними легко и свободно, словно с четвероногими питомцами. Может быть, потому, что догадывалась, как они поступят дальше. Вот и «доберман», услышав о съемке, нервно принюхался и выполнил команду «Голос!».
— О Елене Кузнецовой расскажите, пожалуйста, поподробнее, — попросил следователь Лизу и улыбнулся, словно взял первый барьер. — Это, пожалуй, единственная зацепка. Никаких вешдоков, кроме вашего рассказа, в деле пока нет. И ваши студенческие страшилки про банду черных букмекеров, Елизавета Петровна, выглядят не очень-то убедительно. Тем более что Владимир Маркин, как вам, вероятно, известно, сын весьма влиятельного лица. Что ж, придется нам с вами разыскать гражданку Кузнецову с ее фотографиями. Тем более что ей самой, возможно, грозит опасность. Хотя, честно говоря, страсть как не люблю связываться с прессой. Обязательно выставят тебя идиотом и солдафоном — это в лучшем случае. А в худшем — оборотнем в погонах.
И Лизе показалось, что следователь обиженно вздохнул, еле слышно заскулил и пошевелил правым ухом.
— Милости прошу, молодые люди, ну, право, заждался вас. — Хозяин огромного кабинета радушно поднялся из-за стола и вышел навстречу Ленке и Антону. Лицо его было крепко потрепано жизнью, однако модный седой ежик почти под ноль и костюм, купленный в дорогущем лондонском универмаге «Хэрродс», настойчиво подчеркивали, что он еще о-го-го. Во всех смыслах. — Курицын Павел Никифорович, — представился гостям главный редактор, он же владелец «Скандальной газеты» с огромным тиражом. — Всегда рад видеть в моем кабинете молодых и талантливых репортеров. А точнее, акул пера и фотокамеры. Тем более в кои-то веки сам Арнольд Германович позвонил, попросил вам посодействовать, — продолжал босс. — Ох и хитер, старый лис! Нам всем не мешает у него поучиться!