Назло громам
Шрифт:
Выйдя из зала, Брайан почувствовал большое облегчение для легких и мозга. Он взял в гардеробе свою шляпу и сбежал вниз по лестнице. Шум затих, и мысли его успокоились тоже. Внизу у лестницы было длинное, узкое, растянувшееся до самой двери, выходящей на улицу, наполовину освещенное помещение нижнего бара, уставленное такими же стульями и хромированными столами с черной поверхностью.
Раскрасневшаяся Одри, с накидкой, свисающей с плеча, ждала его, стоя у одного из этих столов. Никого больше не было видно.
— Ну ладно, — автоматически громко произнес Брайан, но тут же понизил
— Твоя машина?
— Ты все еще не вспомнила, что я живу здесь метрах в двухстах от «Отель дю Рон»? Так куда ты хочешь пойти?
— Никуда я не хочу идти, но мне надо было уйти из этой духоты, пока я не потеряла сознание. А не могли бы мы… не могли бы мы посидеть здесь? Ты не против?
Брайан едва сдержался, чтобы не закричать на нее.
— Где тебе будет угодно, Одри, только прекрати мне лгать и объясни, зачем твой большой друг Десмонд Ферье собирался навестить тебя в «Метрополе» сегодня ночью? Кстати, ты все еще собираешься туда?
— Мистер Ферье — вовсе не мой большой друг, и я на самом деле не лгала тебе, — отозвалась Одри, — хотя и не могла рассказать обо всем, потому что обещала этого не делать. — Взгляд ее сверкающих глаз как-то странно застыл. — Брайан, я думаю…
— Что ты думаешь?
Она шагнула назад, мимо него. Ему показалось, что Одри собирается пройти через арку и снова подняться наверх; но вместо этого она села в углу у перегородки, отделявшей арочный проход, напротив которой стоял стол с черной крышкой, и где над головой висела реклама чинзано.
— Так что ты думаешь, — повторил Брайан, — и что ты имеешь в виду, утверждая, что говорила правду?
— Мистер Ферье хотел поговорить со мной о Еве! Вот все, что было.
— Все?
— Все, что имеет значение. Я уже объяснила тебе в отеле: мой отец держит меня под таким возмутительным и оскорбительным надзором, что иногда мне хочется выть. Вот мне и захотелось иметь здесь в своем распоряжении хотя бы двадцать четыре часа. Просто побыть свободной. Ты можешь это понять или нет?
— Не имеет значения. И что произошло?
— Я даже не была уверена, что хочу встретиться с Филом. В одном из писем я сообщила ему, что, возможно, приеду на день раньше. Не утверждала, что обязательно приеду, — просто написала, что, возможно, приеду и где в таком случае собираюсь остановиться. Мой самолет прибыл в аэропорт во второй половине дня, и там меня встречал мистер Ферье.
— Десмонд Ферье?
— Да! — Одри очень тщательно выговаривала каждое слово. — Ни ему, ни Филу я не сообщала о своем приезде, однако он был там. Сказал, что ему нужно обсудить со мной что-то ужасно серьезное, имеющее отношение к Еве. Еще он говорил, что, к сожалению, будет занят до самого позднего вечера, но что здесь, в отличие от Лондона, не принято делать дела в раннее время и что не мог бы… не мог бы он попросить меня о любезности разрешить ему зайти ко мне в отель в полночь и пригласить немного выпить.
— В полночь?
— Брайан, это правда!
— А разве я отрицаю?
— Ну так вот. — Одри раскинула руки. — Он такой знаменитый, такой изысканный; он умеет настоять на своем и умеет произвести
— Однажды, девочка моя, это может стать твоей эпитафией.
— Боже сохрани, Брайан. Но ты когда-нибудь будешь воспринимать меня всерьез? Это было совершенно неопасно, разве не так? Ну так вот, не прошло и получаса после того, как я устроилась в отеле, как вдруг позвонил Филип, чтобы узнать, не приехала ли я, и пригласил меня на обед. Не могла же я ему отказать, правда?
— Нет, разумеется, не могла, — немного сдержанно проговорил Брайан. — Но ты, конечно, сообщила ему, что позже собираешься встретиться с его отцом?
— Нет, не сообщила, и ты это знаешь. В этом не было ничего плохого. Мистер Ферье не сделал ничего предосудительного. Просто… в общем, он ничего такого не сделал. А что, если бы у Фила создалось неверное впечатление? В общем, по телефону я попросила Фила после обеда отвести меня в какой-нибудь ночной клуб или еще куда-нибудь, и, если бы он согласился, тогда я смогла бы изменить мои планы и не встречаться с мистером Ферье.
Брайан выдвинул стул и сел напротив Одри. Сверху доносился такой шум, хотя и ослабленный, что казалось, будто весь дом ходит ходуном.
— Ну и что такого сказал или сделал мистер Десмонд Ферье, что могло бы быть неверно истолковано?
— А тебя это волнует? На самом деле волнует?
На столе стояла пепельница тоже с рекламой чинзано, и Брайан едва удержался от желания схватить ее и разбить вдребезги об пол.
— Ты похож на мистера Десмонда Ферье, — сказала Одри, — очень во многом, только не знаешь об этом и никогда не узнаешь. Естественно, я испугалась, когда подумала, что это он выходит из такси!
— Но это оказался не актер, исполняющий роль героя-любовника, — это был я. Наверное, когда ты успокоилась, то была разочарована?
Одри тяжело вздохнула:
— Разочарована? Упоминание о Десмонде Ферье явно приводит тебя в бешенство, не так ли?
— Я этого не говорил.
— А я это утверждаю. О Филе ты что-то не вспоминаешь. Фил тебе нравится. Хочешь скажу почему?
Брайан взял в руки пепельницу, но тут же поставил ее на место.
— Фил — славный, — горячо продолжила Одри, — он ужасно симпатичный, всегда действует только из лучших побуждений и страшно добрый, но все же, согласно твоим стандартам, немного глуповатый. Ты ничего не имеешь против него. А вот мистер Ферье умен, а умный человек раздражает тебя, потому что ты сам умен… Ты не посмеешь ударить меня!
— Я и не собираюсь этого делать. Однако мы здесь не для того, чтобы обсуждать мои недостатки.
— Конечно нет. По-моему, мы обсуждаем мои недостатки. Ну да ладно! Итак, ты приехал в отель «Метрополь» и рассказал, что Еву обвиняют в убийстве, якобы совершенном ею в Берхтесгадене; затем я слышу рассказ о «шутке» мистера Ферье — если это была шутка — о том, что Ева хочет его отравить. За обедом…
— Продолжай!
— За обедом, — на глаза Одри навернулись слезы, — Фил сообщил мне о неожиданном госте, приехавшем к ним домой в полдень. Он немного знал об этом человеке, но я о нем слышала. Его зовут доктор Фелл.