Назло папе куплю маму
Шрифт:
– Что?! – на меня бросили гневный взгляд. Конечно, мама разрешила! Мама уже в курсе, что разрешила – Мадам! Я крайне вами не доволен!
«И приготовлю вам пельмени! Только о том, что это пельмени – вы догадаетесь случайно, уже под конец трапезы!», – почему–то мысленно хихикнула я, делая вид, что очень внимательно слушаю.
– Я не понял, а почему вы улыбаетесь? – сощурил глаза Рафаэль.
– Да так, – вздохнула я, видя, как красиво алый халат облегает его фигуру. – Я о своем.
– Я купил вам красивые тетради, – произнес мистер Малеволент с достоинством. – Мордехай, принеси их сюда!
– Тьфу ты! Гадость какая! – послышался ворчливый голос гоблина, а он вошел, вытирая руки тряпкой. – Мало того, что все прилипло, еле отскреб, так еще и выглядело так, что я еле домыл. Что принести? Тетради? Понятно!
– А я не буду в них писать, – пожал плечами Дэнфер. – Я хочу писать в маминых тетрадях!
О, как! Теперь это мамины тетради.
– Ты понимаешь, что это недопустимо! Твои свистоперделки не соответствуют твоему статусу! – послышался очень строгий голос Рафаэля. Он со звоном поставил свой пустой бокал на стол.
– Папе тоже понравилось слово! – обрадовался Дэнфер, глядя на меня. – Но я буду писать в маминых тетрадях! И точка!
– Мистер Малеволент, – осторожно произнесла я, чувствуя, что назревает скандал.
– Рафаэль, – бросили мне, а я попыталась скрыть удивлением. О, как! Блин! Почему в этот момент у меня губы сами расползаются в улыбке? А? – Понимаете…
– Так, я вас внимательно слушаю, мадам, – красавец вампир развернулся ко мне и сложил руки на сплетенные пальцы.
– Сколько учеников могут себе позволить такие тетради, которые купили вы? – спросила я, глядя ему в глаза.
– Никто, – улыбнулись мне.
– Понимаете, – я закусила губу, не зная как это правильно сформулировать. – У всех в классе будут обычные тетради, да? А у нас супер–пупер…
– Супер – пупер! – рассмеялся Дэнфер, глядя на меня восторженными глазами. – Су–пер. Пу–пер!
– Так вот, Дэнфер будет сильно выделяться среди других учеников. И у него из–за этого могут быть неприятности, – закончила я. – Детская зависть – это очень страшно. Поэтому я предлагаю ему взять и ваши, и мои тетради.
– Да, – заметил Рафаэль. – Чтобы они подумали, что у меня не только домашний арест, но и конфискация имущества? Вы это хотели сказать, мадам?
– Вот принес тетради! – послышался недовольный голос Сморчка.
– Унеси! – потребовала я.
– Нет, неси сюда! – потребовал Рафаэль, сощурив глаза.
– Унеси! – я сощурила глаза на него.
– То принеси, то унеси! Вы уже определитесь! – проворчал гоблин, а я мельком взглянула на мрачные роскошные тетради. – Там все готово для портрета!
– Отложим этот вопрос, – сверкнул глазами Рафаэль, вставая из–за стола и открывая передо мной двери.
– Мне нужно переодеться, – заметила я, понимая, что мама в полотенце, пусть и длинном, это не то, что хотелось бы видеть в золотой рамке.
Я вошла в спальню, взяла алое платье, бросила его на пол и стала пытаться его натянуть на себя. Платье вроде бы оделось, только вот беда… Я посмотрела на завязки корсета, которые находились сзади и вспомнила, как в магазине мне помогали его зашнуровать магией.
Но я была не из тех, кто так просто сдается. Перевернув платье на себе, я стала затягивать его спереди, придерживая зубами шнур. Не сильно туго, чтобы можно было вернуть его на…
– Не правильно, – послышался голос сзади. – Переверните платье!
– Вы… – прошептала я, видя приоткрытую дверь и слыша неподалеку голос Дэнфера, который рассказывает, как он хочет видеть маму и папу!
Я покосилась на мужа и перевернула платье шнуровкой назад.
– А теперь стойте ровно, – негромко произнес Рафаэль. – И выдохните!
Ребра собрались в кучку, каша решила вернуться обратно. Я выдохнула, как вдруг почувствовала, как на мне рывком затягивают корсет. Меня покачнуло на месте, тело выгнулось, а на ухо послышался тихий голос.
– Зачем вы со мной спорите, мадам? – послышался шепот, а корсет не давал мне вздохнуть. – Я не люблю, когда со мной спорят.
– Именно поэтому вы решили помочь мне с корсетом, да? – простонала я, пытаясь заново научиться дышать.
– На первый раз прощаю, – послышался медленный шепот возле самого моего уха, а я почувствовала, как его руки завязывают шнуровку и бережно расправляют платье. Было в этом внезапном порыве что–то волнующее!
Мне в руки сунули красивую золотую расческу, а я прижала ее к груди, как родную.
– А зеркало есть? – спросила я, осматривая комнату. Так, я нигде не видела зеркала в замке?
«Папа должен обнимать маму! А мама папу!», – слышался голос Дэнфера неподалеку.
«Нет, ваша мама должна сидеть на стуле, а ваш отец должен стоять рядом!», – спорил Сморчок.
Я вспомнила, что видела в одной комнате круглое зеркальце и направилась прямиком туда, огибая мужа по безопасной дуге.
– Вы куда? – послышался голос вдогонку.
– Сейчас приду, – пообещала я, идя по коридору.
Открыв двери, я обрадовалась, взяла расческу и с удивлением посмотрела на себя в мутноватое зеркало. Осмотревшись, я подняла край юбки и стала оттирать его! Тоже мне, вампиры! Зеркало отмыть не могут!
Зеркало чуть засветилось, а я замерла, глядя на свое отражение. После этого салона у меня кожа такая бледная и красивая… Погодите, у меня тут что? Прыщ?
Я прищурилась. Да нет, вроде бы нет… Я быстро осмотрела свое лицо, кривясь и так и эдак, потом стала разбирать волосы на пробор.