Назло папе куплю маму
Шрифт:
В комнате стало тихо.
– Ладно, – усмехнулся Рафаэль, снисходительно глядя на кучу дорогих игрушек, занимавших половину комнаты.
И тут прямо из недр что–то больше и черное бросилось ко мне. Я завизжала так пронзительно, что, казалось, у меня брали уроки все киношные красавицы – визгуньи!
Подскочив на месте от неожиданности, шарахнувшись в сторону, а потом завизжав еще раз, я почувствовала, что неведомая тварь вцепилась мне в ногу мохнатыми лапами.
– … ипя… улюблю… – замогильно выдала тварь на моей
Справа в глаза ударил свет медальона, послышались витиеватые ругательства.
Я карабкалась по мужу, словно кошка, визжа и пытаясь спастись.
– Сними его с меня!!! – орала я, глядя на него обезумевшими от ужаса глазами. – Оно меня жрет!!!
Ловкий пинок дорогого сапога отфутболил неведомую тварь в темный угол возле кровати. Сердце бешено колотилось, а я тряслась в руках мужа.
– Так, успокойтесь, – встряхнули меня. Ага! Успо… что? Да какое успокойтесь, когда тут такое творится! У меня чуть сердце не встало! Честно! Думала, встанет!
– Так, мадам, – послышался голос Рафаэля, пока мы с тревогой высматривали что–то затаившееся в темном углу. – Успокойтесь. Сейчас узнаем, что это!
– Только давайте договоримся, – выдохнула я, пытаясь взять себя в руки. – Сначала убиваем, потом рассматриваем!
Если у вас не получается взять себя в руки, то нужно взять в руки что–то тяжелое. Эта простая истина заставила меня метнуться к детскому стулу.
– Вот теперь я немного спокойней, – согласилась я, сплевывая волосы с лица и чувствуя, что стул довольно тяжеленький. – Знаете, стул в руках действует лучше, чем успокоительное! Ой, может гоблина позвать? Вам его сильно жалко? Пока его будут есть, мы успеем принять меры!
Медальон все еще горел, намекая на то, что кто–то пытался применить магию. Видимо, даже рефлекторно.
– Мадам, на кону честь семьи! – на меня посмотрел укоризненный вишневый взгляд. – Никто не должен знать об этом…
– Свидетеля мы тоже можем убить, – предложила я, вспоминая вредного Сморчка. Хотя, в душе мне было его немного жаль. Привыкла я к его вечному ворчанию: «А я говорил!». По правде говоря, я считаю, что в любой семье обязательно должен быть такой родственник!
– Что это? – спросил Рафаэль, когда я сломала ногой стул и протянула ему отломанную ножку.
– Волшебная палочка, – ответила я, вооружаясь еще одной волшебной палочкой.
– .. ипя… улюблю…. Их–хи–хи! – рассмеялась тварь, затаившаяся в темноте.
Мы медленно двигались, на ходу закрывая дверь. А все потому, что на кону честь семьи! Я шла за мужем. След в след. Словно мы волки. Изредка, я выглядывала из–за его плеча, подозрительно глядя в темноту.
– А если это какая–то зверюшка? Монстрик ребенка? – спросила я, начиная чувствовать легкие угрызения совести.
– Мадам, – послышался голос Рафаэля, а на меня покосились. – Запомните фразу: «В последнее время он чувствовал себя неважно… Долго болел…».
–А! – согласилась я, перехватив волшебную палочку поудобней. – И как часто у нас чувствуют себя неважно?
– Регулярно, – послышался холодный голос. – В последний раз пришлось искать такого же вендиго. А у этой твари еще и окраска редкая!
– Вендиго, это тот, который с рогами, да? – уточнила я, вспоминая чудище, которое видела сегодня. Мне кивнули. – И какой это уже по счету вендиго?
– Четвертый, – произнес Рафаэль. – Благо, они на имена все равно не отзываются.
В углу послышались хрипы.
– … ипя… улюб… – не договорила тварь, видимо, предчувствуя, что волшебные палочки уже готовы творить магию, произвол и беспредел.
Канделябр в руках Рафаэля, который он взял на ходу с каминной полки осветил угол, в котором лежало что–то пушистое.
– Мадам, – внезапно произнес вампир, поддевая палкой безжизненное тело. На мгновенье я подумала, что тварь просто сдохла от страха, увидев двух добрых волшебников с волшебными палочками. – Это игрушка с выветрившейся магией.
– Что?! – прищурилась я, глядя на глазки бусинки какого–то маленького чудовища со смешной моськой и тремя руками.
– Магия выветрилась. Игрушка старая. Срок действия заклинания истек, – послышался голос мужа.
Мы посмотрели друг на друга, а потом поклялись, что никогда и никому не расскажем. Даже под угрозой смерти.
– О! Я уже не икаю, – заметила я, делая глубокий вдох. – Нет, не икаю!
– Тогда прошу! Нам еще делать домашнее задание! – пригласили меня к двери, выбрасывая палку в сторону игрушек.
Глава двадцать пятая
Мы вышли, как и подобает лорду и леди.
– Мадам, прошу, – послышался голос, а мне открыли дверь в пыточнуй нервных клеток.
– Ну как мам? Икота прошла? – спросил Дэнфер, пока гоблин исправлял круг.
– Да, прошла! – заметила я. – Все, хорошо! Ну! Я готова! Так, шкатулку, значит!
Время было три два часа ночи.
– Дэнфер, милый, иди спать! Утром мы тебя разбудим! – потребовала я, глядя на сонного вампирчика. – А мы пока тут домашнее задание сделаем! Только шкатулку? И все?
– И все, – вздохнул Дэнфер.
– Понятно,– выдохнули мы, понимая, что теперь мы – полноценные вампиры. Спим днем, учимся ночью! Собственно, как и любые родители.
– И вообще, я спать не хочу! Я хочу посмотреть, как мама шкатулку будет делать! – заметил Дэнфер, выглядывая печать. – Мне же записать все нужно! По этапам!
–Мадам, пройдемте! – пригласили меня к кругу. Ничто так не мотивирует родителей, кроме волшебного слова «Спать!».
– Ут… эним… ад миним… вениам! – выдала я, положив руки на печать. Печать вспыхнула и стала клубиться дымом. Дым рассеялся, а я увидела что–то похожее на мятую подушку.