Назло папе куплю маму
Шрифт:
– Надо закрыть крышку… – послышался сонный голос.
– Надо, – согласилась я, даже не пошевелившись.
Рафаэль был мужественней меня. Он даже пошевелил рукой. «О, мой герой!», – подумала я, поражаясь его силе и мужеству. На том я и уснула.
– Вставайте! – послышался крик гоблина, который орал в нашу гробовую щель.
– Что? Проверка? – прошептала я, пытаясь разлепить глаза. – Где? Что? Как?
Сердце испугано колотилось, но мозги еще спали. На груди почувствовалось вялое шевеление и бурчание. О чем бурчал муж, знала только моя грудь, прикрытая халатом. Судя по звукам, он душевно выражал признательность всему миру, благодарил небеса за то, что его разбудили пораньше и желал счастья и здоровья тому, кто посмел нарушить его покой.
– Нет, не проверка! – буркнул гоблин. – Вас ректор вызывает!
Глава двадцать шестая
Мы зашевелились и засопели, пытаясь встать.
– Прямо некромантом себя чувствую, – заметил гоблин, когда мы с глухим стоном вывалились из гроба.
– Что случилось?! – спрашивала я на ходу, летя по коридору. Стоило мне открыть дверь, как я увидела лицо ректора. Он слегка помрачнел.
– Что стряслось? – выпалила я, на ходу запахивая халат. – Что–то не так с домашним заданием?
Если честно, это была первая мысль!
– О, нет, с домашним заданием все в порядке. Ваш сын получил высший бал за сочинение и четверку за шкатулку. Дело немножечко не в этом…
Мне показалось, или где–то на заднем плане послышались далекие крики: «Помогите! Спасите!» И грохот.
– Так в чем же? – мрачно спросил Рафаэль, видимо, тоже услышав вопли.
– Вы присядьте для начала, – деликатно заметил ректор. Грохот был уже, судя по звукам совсем близко. «Спасайся, кто может!!!», – визжал пронзительный голос под аккомпанемент топота ног.
– Да нет! Мы постоим! – выдохнул Рафаэль.
– Ваше право, – развел руками эльф. – Понимаете, тут такое дело… Ваш сын немного пренебрег техникой безопасноти…. О, видите, мадам! Я вам предлагал присесть! Точнее, не пренебрегли, а слегка проигнорировали. И на первом уроке магического животновдовства… Ой, простите, оговорился! Пока весь класс внимательно рассматривал гигантских слизней…
«Караул!!!», – послышался бас, а следом грохот. На плечо ректору посыпалась тоненькая струйка штукатурки.
–… он решил открыть магический барьер, где содержался лесной тролль. Знаете, такие в лесу живут! Между прочим, на нем есть даже инвентарный номер! – продолжал ректор, глядя куда–то вверх. На его волосы сыпалась штукатурка, от чего казалось, что он седел на глазах.
– Дэнфер не мог открыть! – произнес Рафаэль, сжимая мое плечо. – Он лишен магии!
– О, я совсем забыл про одну важную деталь! – улыбнулся ректор улыбкой человека, идущего на виселицу. У него даже глазик дернулся. – У вашего сына появился друг. Рагнарек! И вот он ему помог немного… Они вместе открыли загон, сняв магическую печать, и теперь…
Эльф промолчал, а рядом послышался жуткий рев, от которого у ректора задрожали стекла. Сам ректор шарахнулся в сторону, когда на то место, где он стоял, упал огромный пласт с потолка.
– Что с ребенком!!! – почти хором воскликнули мы, пока жуткий рев заглушал слова ректора.
– О, с ним все в порядке, – уверил ректор, а пол под ним затрясся. Эльф расставил руки, чтобы не потерять равновесие. – Извините, пожалуйста. Мне не очень удобно разговаривать! Тут такие помехи!
«Всем в главный зал! Ученикам и студентам собраться в главном зале!», – громко орал противный голос под дружный визг.
– … дети в порядке! Они успели убежать и спрятаться, пока фамильяр вашего сына отвлекал внимание, – успокоил ректор, а к нему внезапно метнулся какой–то мужчина. Выглядел он, как Робинзон Крузо. Вся его мантия была оборвана, а от бороды остался клочок справа.
– Господин ректор, примите заявление на увольнение, – прошептал старик, падая у ног ректора.
– Вы не видите, я разговариваю, – заметил эльф, поглядывая в сторону коридора.
– Тогда можно я вас оскорблю как–нибудь? Чтобы уже наверняка! Мне даже выходного пособия не надо! – простонал бедолага, тряся порванной бумажкой перед красивым лицом эльфа.
– Не мешайте! – мягко, но строго произнес ректор. – Давайте потом.
– Я писал ее на спине оглушенного преподавателя по зельеварению, под свист камней, вырываемых из стен! – взмолился бедняга, едва не плача.
– Так, времени у меня осталось мало, поэтому я решил вызвать родителей! Немедленно! – голос эльфа был очень строг.
– Родителей? – спросила я, чувствуя, как руки мужа лежат на моих плечах.
– Через час я жду вас в моем кабинете, – в зеркале появились страшные помехи. – Или в том, что от него останется! Будьте так любезны. Не опаздывайте!
Ректор отключился. Сначала просто, прямо в кабинете. А потом и вовсе. И тут я увидела, как Рафаэль решительно направляется к двери. В руке он сжимал медальон.
– Нет, нет! – закричала я, бросаясь за ним. Я впечаталась в его спину. – Не вздумайте его снимать! Вас же тогда посадят!
– А что? Я брошу ребенка в Академии, где разгуливает лесной тролль? – спросил Рафаэль страшным голосом.
– Я! Я поеду! – выдохнула я, глядя в его глаза. Вишневые глаза сузились.
– Я вам не позволю! И точка! – ледяны, не терпящим пререканий голосом произнес Рафаэль. – Это – опасно!
– Так вам же наоборот лучше! Умерла в Академии! Не дома! Вы как бы не причем, – заметила я, глядя в его бледное лицо. В этот момент лицо мужа стало холодным, а взгляд очень недоброжелательным.
Меня резко и достаточно больно схватили за плечи, силой усаживая в кресло.
– Вы. Никуда. Не. Поедете! – навис надо мной муж, сверкнув глазами. Он опирался рукой на красивую спинку стула. – Я вам запрещаю!
– А я вас не слушаю! – возмутилась я, вставая с кресла и подныривая под его рукой. – Даже не подумаю! Карету!